Чувак: Твою мать, Джонни, верни часы!

Джонни смеется и крутит часами на пальце.

Чувак: Не смейся надо мной! Мне вправду они нужны.

Чувак начинает нервничать. Джонни пододвигается к столу.

Джонни: Ладно тебе (толкает ему выпивку). Лучше посмотри, какие тёлочки.

Чувак откидывается на спинку стула, недоволен: Джонни, ты мудак!

Джонни улыбается: Чувак, ты настоящая заноза. Это всё твоя биржомания: деньги, время, счёт. Давай! Я тебе покажу как на это нужно класть.

Джонни самодовольно щёлкает пальцами, обращаясь к официантке: Эй, детка, повтори-ка мне и моему другу.

Чувак: Ты меня не понял. Мне нужно уходить.

Джонни: Всему своё время

Чувак: Вот именно, время. У меня его просто нет.

Джонни: Братишка, так его и в принципе нет. Придумали себе границы! Пидаристический замысел человечества! Плюнь! Забей! И хватит трепаться. (Обращается к официантке): Крошка, когда уже? Я весь иссох. (К чуваку): Пойми, у нас монархия! Я мать твою царь! Пей! (далее…)

Мне часто снятся сны. Недавно я записал один из них. Вообще я редко успеваю записывать сны, чаще я забываю их сразу же после того, как просыпаюсь. Но если успеваю, то в эту запись попадает не только сюжет (которого там чаще всего даже в привычном понимании нет), а и настроение. Аура, теплый фон, поэтическое поле.

Последний свой сон, который я успел перенести на бумагу, я отослал Заштопику. И попросил ее нарисовать картинку по своим ощущениям от получившегося текста. О чем был сон – сейчас уже не имеет значения. Главное то, как его восприняла Заштопик. Получилось вот что:

Самое интересное, что в сюжете (который все же был в том сне) не фигурировали ни трон, ни платье из листьев, ни кубики с буквами, ни буквы как таковые. Все это Заштопик увидела сама. Это ее фидбэк на мой сон. Так сработало ее восприятие.

В сущности, содержательная сторона моего сна (как и, видимо, содержательная сторона жизни) Заштопика, как, впрочем, и любого человека, одержимого стихией, волнует мало. Ее волнует аура. Свечение.

Следующий момент этого эксперимента: Заштопик выложила получившуюся картинку у себя в LJ. И вот некоторые комменты из дневника З., оставленные на этот рисунок: (далее…)

Пациент на приёме у психолога.

Пациент лежит на диване, открывает глаза, говоря: «Ну так вот, я ей говорю, оставь эту чёртову вилку!». Приподнимается, нервно жестикулируя руками: Понимаете, есть руки, есть курица, этот грёбан брак всем известен! Но она же! А она и говорит мне: (пациент пытается изобразить) слишком жирная.

Жирная, понимаете! Мне шеф-повару! Дура! Я обжог свои руки 130 раз, порезал пальцы 143! А она мне цитирует свой бред: (пациент вновь пытается изобразить ) слишком жирная…

Пациент встает, начинает расхаживать по комнате: Она была приготовлена идеально, можно даже сказать с вручением грёбанного Оскара!

Психолог говорит спокойно с расстановкой: Знаете, вам не стоит так горячиться, всё что вы не делаете под влиянием обиды, еще сильнее усугубит сложившуюся ситуацию. Вам нужно понять… (далее…)

Сегодня я понял, кто я такой на самом деле. Я Адам, первый человек на земле. Может я сошел с ума? Не знаю, не знаю. Если есть реинкарнация, то есть переселение душ, если они существуют, души, то я был Адамом первый раз, а в прошлый раз я был Сальвадор Дали. Вот так. Больше я не помню, кем был в прошлом, но зато знаю, кем буду в будущем, я буду богом.

«Здесь лучше чем в той!» — шепнул торговец комнатой. «В этой та, которая не эта», — подумала я.

Другой торговец сказал, щёлкнув пальцем: «Загляните, лучше в мою. Здесь всё что вам нужно для удачной жизни». «Только в этой есть всё, но не в той, которая другая, третья, десятая, четвёртая?» — спросила я.

«Посмотрите, лучше какой дизайн. Современненько и со вкусом». Я промолчала.

В первой лучше, чем в той и другой. Во второй есть то, чего нет в двух других, что-то для удачной жизни. В третей ты почувствуешь себя современненько и со вкусом, но там нет того, что есть в первой и не будет лучше, чем в той и другой.

И только последняя комната. Дверь чуть приоткрыта. Нет торговца. То что надо. Я выбрала её. Я выбрала её сама.

У женщин всех есть черта одна.
Брать подсознательно за правду то, что рядом.

Новый год по лунному календарю наступает 26 января.

Поднялся смрад над белым снегом.
Не видно солнца из-за туч.
Жалкие людишки слепнут, кричат
И молятся о спасении,
Не подозревая, что все обман.

Недавно Лев Пирогов взял интервью у Вячеслава Курицына, для «Литературной газеты». Событие это так и могло бы остаться незамеченным, потому что бывшие монстры постсоветского постмодернизма (это Пирогов и Курицын) ныне утратили свою харизму. Потерялись, притихли и сдулись. Я бы не говорил так, если бы не считал себя в определенном смысле наследником их заветов. Но поскольку и тот, и другой в свое время впечатлили мою юношескую неокрепшую психику, я считаю вполне возможным сейчас «поговорить об этом». К тому же говорить особенно больше как-то и не о чем. Ну не про газ же на Украине писать, в самом деле, не про падение рубля и не про войну в Израиле. И не комментировать слухи, будто я стал новым главным редактором женского глянцевого журнала JOY. Все эти темы не темы для Перемен. (далее…)

(Навеяно пятнадцатью тысячами символов, напечатанными Димоймишениным, который рассказал про авто, про встречную полосу и про то, какое отвратное лицо у смерти, и смысл которых заключается в том, что «смерть не тупой и быть не может». Дай бог ему здоровья.)

Умирать можно по-разному. Можно с набитым снотворными таблетками ртом. Можно в теплой ванной, окруженным уже остывшей кровью. Можно на асфальте с костью, торчащей из колена. Можно в сугробе, согреваясь водкой до тех пор, пока не замерзнешь. Можно просто заснуть и проснуться в отделении №3 – в Чистилище. Стоит ли перечислять все то бесконечное множество вариантов, которое, поделившись на миллиарды лунных дорожек, заберет и Меня и Тебя?

Думается мне, что в смерти уже достаточно попрактиковались наши предки, и сейчас самое время ее теоретизировать. Тем не менее, теория здесь так же нелепа, как и омлет вместо солнца. Или собака, срущая посреди Красной площади. И тому, кто решит ее прогнать, я скажу: «Дай досрать животному, ублюдок». Пусть она делает свои дела, потом она уберется отсюда, а Ты будешь убирать все оставшееся от нее на этом бульварном покрытии. И ты подумаешь ницшеановскими мыслями, перефразировав их: «Говно умерло». Собаку винить нельзя, и все это знают. Хотя Тамлер Соммерс, чье интервью можно найти в статье «Сила трения», утверждает, что животным не чужд моральный уровень мышления. В пример он приводит случай в одном таиландском лесу, когда под проливным дождем в направлении «изниоткуда – вникуда» ступали две слонихи. Одна каким-то макаром упала и уже не могла встать. Тогда вторая остановилась подле нее, хоть родственниками, как утверждает автор, они и не были. Пыталась помочь встать – тщетно. И стояла возле нее что называется «до конца». Что это – чувство природного единства, боязнь почуять запах смерти, пусть даже где-то рядом, или желание не запятнать собственную совесть, заплатив налоги таиландским лесным божествам?

(далее…)

Аббревиатура X.O. (икс.о.) расшифровывается как Extra Old, ею маркируют коньяк, выдержанный в бочке 6 лет. Представители новой субкультуры, с которой мне довелось познакомиться на днях, практически ничего общего не имеют с коньяком. Они называют себя X.O. в честь новейшего японского изобретения – электронных карандашей «Иксо». И единственная связь этого изобретения (и порожденной им субкультуры) с коньячной темой выглядит так: возникновению X.O.-people предшествовал очень долгий процесс дистилляции множества существовавших до сих пор субкультур. И панки, и рэйверы, и эмо, и инди-киды, и хипстеры – все эти субкультуры можно назвать предтечами X.O.-people, этих сверхновых романтиков, которые выглядят, как прекрасные инопланетяне, и творят чудесно и легко, как Леонардо и Рафаэль Санти.

Они сидят напротив меня за столиком в теплом московском чайном клубе. Мы пьем тайваньский чай «Дундин-улун» и разговариваем о жизни. Рассказывая о себе, Эмма и Катя ежеминутно взрываются смехом. Они чертовски обаятельны и позитивны, с ними очень приятно проводить время. Сейчас я поймал себя на мысли, что на самом деле провел с ними целую неделю, которая была столь головокружительна и наполнена, что я перестал замечать ход времени и был уверен, что прошло всего лишь два-три дня…

Они показывают мне свои работы в небольшом (чуть меньше обычной тетради) блокноте. Некоторые из этих работ еще не дорисованы, и они предлагают мне «дорисовать» их. «Дорисовать» значит взять в руку один из волшебных X.O.-карандашей и прикоснуться им к выпуклой матовой точке на чистом белом листе электронного блокнота (это что-то вроде планшета или коммуникатора, но выглядит как обычный блокнот, из которого даже можно вырывать листы). Так вот, к этой точке нужно прикоснуться, слегка надавить на нее и таким образом как бы надорвать-проколоть выпуклость. Тогда точка начинает на глазах разрастаться в невероятно красивую, яркую и живую картинку. Это как анимация, но это не анимация. Это новая живопись. X.O.-арт. Рисование в стиле «Иксо».

X.O.-арт появился совсем недавно, и произошло это благодаря новому изобретению японских ученых. Электронный блокнот с электронными чернилами и – специальные сенсорно-механические карандаши, с помощью которых можно творить чудеса. X.O.-карандаш воспринимает каждый био-импульс, каждую мозговую команду, а также малейшие изменения эмоционального фона X.O.-художника. При этом, что немаловажно, карандаши X.O. реагируют только на искренний позитив. Любой другой настрой не дает никакого интересного результата – получается просто мазня. Так что многое тут зависит от художника (который, к слову, может и не обладать навыками художника в традиционном понимании этого слова, и даже вообще может не уметь рисовать; тут все зависит от способности быть на позитиве и вообразить нужную картину).

При работе X.O.-карандаша действует принцип прерывания узконаправленного излучения, возникающего как результат биохимического анализа колебаний биополя «художника». Такой анализ мгновенно осуществляется электронными средствами в момент соприкосновения X.O.-карандаша и блокнота. Результат ошеломляет и выглядит, как колдовство. Буквально от одного касания на листе бумаги разливается (или правильнее сказать «проявляется») очень яркая и красивая картинка. В данном случае это был портрет Эммы, – девочка с ярко соломенными начесанными волосами, с серебряным блеском под глазами, в пронзительно розовой виниловой куртке и теплыми абсолютно живыми глазами.

Нельзя сказать, что все X.O.-картины совсем не похожи друг на друга, но они точно уникальны и точно зависят от специфических черт характера и сиюминутного настроения рисующего. Хотя, безусловно, они все выполнены в одном стиле: здесь используется набор определенных приемов и даже в некотором смысле шаблонов, заданных японцами, хотя комбинация каждый раз получается новая. Чтобы нарисовать картинку, достаточно просто как следует представить ее в своем воображении, а затем провести один единственный штрих по листу бумаги. И из этого штриха за несколько секунд рождается готовое изображение, сгенерированное из заданных шаблонов и максимально приближенное к тому, что вы там в голове себе вообразили. Такое проявление вашего внутреннего образа становится возможным благодаря тому, что карандаш воспринимает импульсы-колебания, идущие из мозга через все части вашего тела. Затем X.O.-карандаш превращает эти импульсы в излучения, а излучения в свою очередь преобразуются в частотные сигналы, воспринимаемые листом электронного блокнота как линии определенной толщины и выбранных цветовых оттенков, которые требуется выстроить в нужном порядке.

Так же с помощью карандаша-X.O. на бумаге можно сделать точку-эскиз, и тогда любой человек, надавив на эту точку карандашом-X.O., сможет попытаться «дорисовать», продолжить картинку. И как бы стать ее соавтором. А, возможно, как и я, заразиться, заболеть этим новейшим и таким простым способом самовыражения.

Судите сами, мог ли я не поддаться этому волшебству, когда из-под моей руки буквально у меня глазах выросла неземной красоты девушка: она была еще красивее, чем сама Эмма (тут как бы слилось мое воображение с вектором-эскизом, который был задан Эммой). Казалось, это уже не Эмма, а другая, где-то реально существующая девушка, которая, судя по движениям, в этот момент собирается на party. (далее…)

Я решил пока взять паузу и не продолжать свое исследование «в поисках входа и выхода». Все дальнейшее требует еще детальной проработки и осмысления. Потому что мы вплотную подошли к моменту перехода через точку силы в область тонкого мира. Далее — зона неизведанного.

Очень подробно и как бы в сильно замедленном режиме момент перехода передан в старом советском фильме «Сталкер» (кстати, идеальном с эстетической точки зрения). Эпизод, когда эти трое безумцев мчатся на дрезине в «Зону» и вот тут происходит сдвиг в сознании смотрящего… Сдвиг, внешняя причина которого — потусторонняя музыка Эдуарда Артемьева и смазанные картинки попутных пейзажей. Очень мастерский момент.

Многое из того, что произошло дальше, к сожалению, во многом результат сильной концептуализации… «Бескорыстный сталкер-проводник» — образ зыбкий и сомнительный. Ввел своих клиентов в транс, пока они пили пиво в серой тошниловке. Рассуждения многие надуманны. Очень неаккуратные диалоги, хотя визуально все четко очень сработано. Итог — вскоре последовавшая физическая смерть и Тарковского, и Кайдановского, и Солоницына… И это только поверхностные последствия. На самом деле такие вещи, как этот фильм, даром никогда не проходят. Как и любые недобросовестные, недо вообще попытки вынести оттуда некий результат с претензией на законченность (кстати, Тарковского предупреждали: первый вариант фильма, как известно, пропал на неудачно проявленной пленке). Вот почему и мы сейчас тоже — вынуждены остановиться.

Хотя есть в «Сталкере» еще один момент, который стоит взять на заметку. Говоря об ориентации в тонких мирах, мы можем иметь в виду только самые нелогичные и непредсказуемые действия, каковыми в фильме предстают гайки, привязанные к бинтам и кидаемые в одному Сталкеру известном порядке и направлении. «Здесь все постоянно меняется», — не перестает увещевать этот подловатый тип. И вот тут он говорит правду: все меняется, полагаться там можно только на собственную интуицию и волю.

А пока нам остается только готовится и послушно внимать Богу, с прилежным тщанием заглатывая каждое слово, которое он в нас посеет.

Где-то на берегу моря. Песок, легкий ветер рвет волосы девушки, смеющейся и что-то кричащей тебе. Что-то, чего из-за направления ветра ты никак не можешь расслышать. Потустороннее похмелье, в котором каждый звук кажется явным предвестием приближающегося конца. Даже звуки, которых ты не слышишь – как этот голос.
Ты отбился от шумной компании красавиц-моделей, бизнесменов в костюмах и каких-то богемных лузеров – они где-то вдалеке. Ты вдруг понимаешь, что все, ради чего стоило жить – это вот эта девушка, держащая небо на своих простых руках. И даже не она, а ее смех и эти руки.

Кажется, я снова готов влюбиться. Раньше я не задавал себе вопрос «Зачем?». Теперь я понимаю, что этот вопрос не имеет никакого ответа. «Все равно ничего из этого не выйдет. Все это фигня», — говорю я себе. Незачем. Может быть, все это и не имеет значения. Зато имеют значение этот ветер, смех той девушки, ее слова, которых ты никогда так и не услышишь, потому что направление ветра играет слишком большую роль.

Или клочок желтой бумажки у меня на столе, на котором написано слово «вера». Хотя секунду спустя я понимаю, что это всего лишь имя одной моей подруги, а бумажка – напоминание о том, что я должен ей позвонить.

Звучит колокольный перезвон. Торжественная, светлая музыка Монтеверди. Оркестровые аккорды льются будто бы из огромного, установленного в глубине сцены монитора, на котором пылает оранжевое солнце – горячий лучистый абсолют. Вступает хор, образуется полумрак. Из этого полумрака медленно спускаются вниз по лестнице хористы в широких темных одеждах. На затухающем звуке свет окончательно гаснет, а после паузы – загорается вновь, очень ярко. Опомнившись от вспышки, зритель видит, что хористы лежат на лестнице. Одежды хористов распахнуты, из-под них идет кровь.

Философ Мишель Фуко в своей работе «О других пространствах. Гетеротопии» констатировал: несмотря на научно-технический прогресс, позволивший значительно продвинуться в освоении пространства, оно (пространство) все еще остается до конца не познанным, не понятым и не десакрализованным. Время – было десакрализовано еще в XIX веке. Пространство же сохранило практически все свои сакральные качества и потенции, в том числе возможность оказывать меняющее воздействие на человека и на человечество.

Художник Олег Кулик, вслед за Мишелем Фуко, тоже считает, что «любое пространство способно стать храмовым и культовым, включить нас в себя, меняясь и меняя тем самым наше сознание». Эту мысль он высказал в документе под названием «Опыт пространственной литургии», двухстраничной записке, в которой дается краткое определение совсем недавно придуманного Олегом Куликом нового жанра современного искусства. Жанр так и называется – «пространственная литургия».

Речь идет о создании так называемого «сакрального пространства» (Олег Кулик начал заниматься этой темой еще во время подготовки проекта «Верю») — тщательно проработанного и срежиссированного театра, все происходящее в котором организуется так, чтобы оказать на зрителя определенное психологическое воздействие. Делается это с помощью неких четко локализованных объектов, а также световых и звуковых решений.

Олег Кулик пишет: «В современном искусстве уже есть жанр, работающий по преимуществу с пространством – это тотальная инсталляция, впускающая зрителей в себя, делающая их участниками некоторой процедуры, то есть частью себя. Пространственная литургия отличается от нее тем, что ставит сверхзадачей стать частью зрителя, обрести свои рамки, найти единственное и неповторимое качество в его/ее сознании, изменяя это сознание».

Слово «Литургия» с греческого переводится как «служение», «общее дело» и выбрано Куликом не просто так. Оно подчеркивает, что речь идет о сакральном измерении пространства, то есть таком измерении, которое невозможно рационально осмыслить и определить. «Нас не будут здесь интересовать космические, мистические пространства, пространства «атмосферное» и «несоставное» в буддистской терминологии. Наш интерес находится исключительно на пересечении двух значений сакрального измерения – эстетического и религиозного», — сообщается в документе.

Одна из целей «пространственной литургии» — позволить человеку (зрителю) испытать настоящий катарсис, – то самое очищающее переживание, которое рождается на стыке эстетического и религиозного начал. «Речь не идет о какой-либо конфессии (это личное дело каждого). Речь идет о том внутреннем пространстве, что имеет место в каждом из нас и не перестает запрашивать о смысле жизни и прочих иррациональных вещах. Это внутреннее пространство очень отзывчиво на трансформации пространств внешних и резонирует в ответ».

Все это, однако, теория. А вот практика. (далее…)

Вот уже как пять лет у меня никогда не развязывались шнурки. А за последние два дня они успели развязаться целых два раза. Привычки каждый раз развязывать, а потом снова завязывать шнурки я не имею. Поэтому обычно обувь я шнурую только раз: сразу после покупки. И этот узел сохраняется до того самого момента, когда я решаю, что ходить в этой обуви мне надоело. Ну или иногда, когда мне не нравится, как легли шнурки, я могу развязать их и завязать новый узел. Но это редкость.

Иногда идешь по улице и видишь, как кто-то идет с развязанными шнурками. И все думаешь, как сказать ему, чтобы он их завязал. Но сейчас время такое, что может быть где-нибудь уже стало модно ходить с развязанными шнурками. Этого наверняка никогда не знаешь. И в ответ в таком случае можно ожидать лишь снисходительного взгляда, брошенного в сторону недалекой личности. Поэтому и молчишь. Либо подсознательно ждешь, когда этот человек упадет мордой на асфальт. Всего лишь.

И вообще, интересно, есть ли какой-нибудь стандарт, устанавливающий длину шнурков. Ну вот, мол, нельзя делать шнурки длиннее и все. Хоть ты тресни. Впрочем, есть много идиотских законов, и с этим фактом никто, я думаю, спорить не будет. Но вот до шнурков власть имущие еще вроде как не добрались. Наверное в кабинете у каждого министра где-то обязательно есть шнурок. И длинный. Потому что если что не так, то путей к отступлению, кроме как самоликвидация, нет. А еще, наверное, у них большие надежные люстры и высокие стулья. Все приготовлено заранее. Ибо потом времени на размышления не будет.