некоторые авторы перестали пользоваться тегами (рубриками), и постят только с тегом, заданным по умолчанию — «перемены».

система тегов (рубрик) сделана для того, чтобы людям в будущем было проще отыскать в архиве интересующие их публикации.

Если кому-то не нравятся существующие теги, прошу выносить в комментах к этому посту предложения по созданию новых и усовершенствованию старых тегов.

спасибо

Я ожидал, что меня примут за своего, что я буду как дома. Может мне стоило быть учеником в этом царстве, которое жило по ему лишь ведомому закону. Я был не гостем и не учеником. Я стал своим довольно быстро, мне не многое пришлось прятать.
Зубы? А что зубы?! Я никому не желал бы боли, которую однажды испытал сам. Нет, что это я. Я родился таким. Я не знал боли обращения, и не мог знать, но к моей чести я никому её не причинил.

Две с половиной хромосомы отличают меня от человека, а столько усилий для конспирации. Да уж, прятать пришлось немногое, но и этого хватало чтобы заработать себе паранойю. Мои смотрели на меня с улыбкой, а я всё равно старался, ругал их мысленно и делал что хотел. Вернее старался, потому что мне не многое по началу удавалось. Я оступался на каждом шагу. Меня боялись, иногда страшась силы и ненависти порой появлявшейся в глазах, а иногда, самое глупое, от отвращения, которое неминуемо вызывали мои повадки, когда мне не удавалось их скрывать.

И тут всё началось, я запомнил этот миг. Я познакомился с ней. Она была прекрасна, не потому что была красива, а потому что прекрасно ко мне отнеслась, и как я не старался испортить впечатление – ничего у меня не выходило. Мы стали друзьями, просто замечательными. Чего только стоили наши прощания, долгие объятия и немного тёплых слов на ухо, чтобы согреть и зимой. Она смеялась когда я шутил, и плакала когда я говорил о грустном. Я смотрел на неё с обожанием, которое редко может заслужить человек от нашего брата. Я рассказывал ей всё, только ей одной из всего человечьего племени. И она слушала мои тайны и сидела со мной когда я болел своими болезнями. Трудно представить такую дружбу между человеком и мной или подобным мне. Однако так всё и было.

Было и другое. Читать дальше »

В играх бога с этой маленькой девочкой отразилось сияние космоса. Даже приматы удивлялись емкой симметрии расклада «белые-черные». Разумеется, бог играл белыми и проигрывал. Разумеется, девочка играла черными и воображала, что бог еще покажет ей, как раки зимуют.

Колонки. Потеря девственности. Заштопик решила обсудить эту проблему. Цитата: «Ну давайте же приступим к самим загвосткам, а не к сомнительным предсказаниями вашей будущей половой жизни. К проблемам, связанным с лишением вашей девственности, и их решениям. А лучше – к плюсам и минусам ее потери как таковой». Читать!

Места силы. На этой неделе Олег Давыдов рассказывает о Жижицком озере, месте, где родился и вырос Модест Мусоргский. Цитата: «А что касается памятника над озером, то – что ж, он вполне вписался в ландшафт. Местным ведьмам сам бог велел водить хороводы вокруг этого запятнанного спермой времени бронзового чудовища. И бесноваться под ним на зорьке под музыку Мусоргского. Открыть место силы!

Осьминог. Продолжаем рассказывать о том, как смотрят на деятельность Осьминога зарубежные исследователи. Ллойд де Моз основал науку психоисторию. Многие ее выкладки имеют непосредственное отношение к козням Великого Спрута, это нам еще придется уяснить. Текст называется «Война и роды». Ознакомиться с ним.

Новости с маршрута экспедиции RADIOTRAVEL. Путешественники добрались до самого южного индийского штата — до Кералы. Местные жители, кажется, видели белых только по телевизору… Репортаж из малабарского рая — посмотреть и послушать.

Блог-книги. Продолжается публикация романа Суламифи Мендельсон «Побег». На прошедшей неделе опубликована вторая глава. Следующая глава называется «И произрастил Господь Бог растение…» Читать!

Прогноз Олега Доброчеева (Календарь Перемен) на ближайшую неделю можно посмотреть здесь.

Мой отпуск это когда выпускаешь себя на свободу. Из рабочих будней, из сущего колеса сансары. Которое крутит твое тело и у некоторых разум и душу (здесь читай, как хочешь). Оно поворачивается каждый день, и ты все равно рано или поздно оказываешься внизу. Ни за что и не почему. Это не наказание, колесо просто вращается, понятия не имея о твоем существовании.
— Богу наплевать на тебя!
Но это твои эмоции, ему никак, это не его категории, для него нет тебя и нет его. Но это тоже уже не он, когда ты думаешь о нем. Он не уловим, но не прячется. Нет! Он здесь.

Такие мысли-волны приливают в мою голову, а может и не голову. Мой способ это сказать – да, а потом по этому же поводу сказать нет. У меня не возникает противоречий, потому, что я чувствую так, а может не чувствую.

Определенность убивает и оживляет. Я против работы, в общепринятом понимании. Моя работа это не выживание, я не при смерти, я уже живу. Моя работа это ходить по песку, собирать раковины, затем бросать их в море, смотря, как волны выбрасывают их обратно на берег. Это суть любой работы. Мой офис у ветра за пазухой. Моё дыхание самый важный во вселенной труд.

— А, ты полный дурак, если сейчас со мной согласишься!
Так я сказала лодочнику, пьяному в жопу.

Когда Ваня рассказал мне эту историю, я не знал, смеяться мне или плакать, потому что с одной стороны всё это глупо, но с другой – просто страшно. Судите сами.

У Вани была целая куча знакомых, которые так или иначе зависали в интернете, причём, можно сказать, были настоящими виртуалами, хакерами… Пожалуй, больше всего мне запомнился хакер Серёга, известный под ником OS2. Серёга работал вместе с парнем по имени Валик, он же SuPream. Эта двоица развлекалась мелким хаком и никогда не имела серьёзных проблем с законом. Правда, были моменты, когда ребята хаживали по лезвию ножа, но подобные истории не афишировались по вполне понятным причинам. Так или иначе, Серёга и Валик работали вместе и очень здорово дружили.
Тут то Валик и познакомился через Аську с одной очень интересной персоной. Эта персона тусовалась в асе под ником Настик. Серёга, как настоящий хакер и друг несколько раз пытался посмотреть её IP адрес, но у девушки была такая защита, что его программки обламывались и пролетали как фанера над Парижем. Парень, конечно, насторожился, но Валику своих опасений не выказывал, а тот так обрадовался новой знакомой, что был просто сам не свой.
Серёга сетовал на проксю этой самой Насти, а Валик упивался общением. Его не напрягал тот факт что девушка висла в интернете практически круглосуточно, как и то что она не всегда адекватно себя вела. Они перекидывались фотками, слали друг-другу тучи открыток и всё прочее. В пример приведу лог из Валиковой аси:

Читать дальше »

мягкие вибрирующие стены
до исступления пастельных тонов
набрасываются и сбегают
в ближайшее Ничто
тонуть в их обволакивающе-пушистом
плене
и плюшево похохатывать
лихорадочно хватающим взглядом
вне времени и пространства
пока не надоест Всегда

«что-то не так» —
нашёптывает паранойя
вонзать зубы в бархат
раздевать пух

весело вздыхая в растерянные стены
нахально оскалиться
и тотчас
заснуть
считая овец
в одной из параллелей
незаинтересованно отвернувшись
сентиментально-надтреснутое соло пианино

улыбаюсь в солнце
спросонья:

наверное этого никогда не было

Моя жизнь – это тщетный прорыв, безнадежное стремление бескрылого человека прикоснуться к чему-то высшему, запредельному, выйти за грань доступных мне средств восприятия, снять сковывающие блоки и барьеры, которые настолько сильны и могучи, что убеждают порой, будто они и есть единственная и полная правда о мире.

Впрочем, я думаю, что все это так не только у меня, но и у большинства так называемых «творческих» людей. В разной степени все мы одержимы (иногда вовсе неосознанно) этой идеей обнажения покровов и постижения «непостижимого». У кого-то даже получается…

А кто-то – навсегда обречен оставаться в рамках жесткой обыденности, совершая прыжки вверх (иногда нелепые, иногда смешные, иногда – отчаянные) и разгоняясь до слишком высоких скоростей. Но все напрасно – они так никогда и не взлетают…

А те, кому все же удается взлететь, — это гении, их невероятно мало, и у них получается это не по своей воле. И они неизбежно потом – снова падают вниз. Как в мифе про Икара.

P.S.: Убрать блоки и снять барьеры легко. Труднее остаться при этом в добром здравии и в здравом уме…

В море гораздо больше поэзии, чем в любом другом природном явлении… Попадая к морю, даже самый бронекожий человек, наверняка, смутно ощущает в себе присутствие бога – скорее всего, тихую тоску, которая и обозначает это присутствие. Шум бьющихся о берег волн встает материализованным внутренним шумом души человеческой, ее первозданным волнообразным хаосом, обнаружившим вдруг свое существование отдельно и вне человека…

Отдельность эта, конечно, иллюзорна, но именно она парадоксальным образом позволяет человеку ощутить свою со-причастность и общность с окружающим его внешним миром, пробуждая давно забытые мелодии сильных чувств и порывы ветра вечной молодости в груди и висках…

Море манифестирует ширь, широту, ширину и необъятность человеческого существования в его полной и часто никак не проявленной божественной потенции. Такое иногда можно пережить во сне. Море и сон сделаны из одного и того же материала, они – родственны.

Я люблю быть на море, потому что на море я лучше ощущаю самого себя, а значит и все остальное. На море я – ближе.

Когда человек засыпает у моря, он совершенно перестает слышать шум прибоя, какой бы силы тот не был. И только просыпаясь, снова постепенно различает звук волн и ход своих сонных еще мыслей…

Сон, просто сон, с табуреткой, как у бабушки в деревне, ночью на холме смотрю в звезды. Где-то триптих сверкающих вершин, тонкой эквилибристикой цвета и блика навевает заданный ему вопрос:
-И там есть жизнь? Они существуют?
-Дело не в них, не надейся, что они тебя спрячут.
-Я не про то, я не про нас, я не про здесь.
-Ты зря «не про здесь», потому что именно из-за этого на Земле не вырастут деревья, и не поплывут по реке рыбы на нерест.
И он тысячу раз прав. Глядя в звездную даль как-то забываешь, что ты все еще тут, и что нельзя надеяться на то, что прилетят добрые пришельцы и спасут тебя и человечество. Как многие режут правду ножом и говорят и думают вполне серьезно, что можно покаяться. Как мечта о рае затягивает христиан и других, но ведь нельзя все время надеяться на то, что потом будет хорошо. Что жизнь закончится и настанет рай, что мы улетим в космос к другим мирам, и можно будет не думать о загубленном прошлом человека, как вида.

Сон растворился. Растворился мой собеседник, такой маленький, но такой разумный, что мне, существу с «сознанием» становится стыдно.
Сигарет я больше не курю, пить тоже не хочется. Ничего не хочется. В ушах Крек, в голове сумбур, во рту — проклятый чай. Лучше спать.

Стройбат. Дети в СА ненавидели это слово. Город, в котором мы жили, был изначально поселением химиков. Город-тюрьма.
В средней Азии было вообще полно городов, образовавшихся вокруг разработок, например, урана, куда свозили репрессированных, офицеров из фашистского плена и вагоны немцев с Поволжья, благо добычей урана заведовало НКВД. Позже в такие города отправляли урок. Наш город условно делился на старый и новый. В старом жили сплошные химики, в новом – разбавленные. «Химики» — это люди, которые уже отсидели или выпущены досрочно, но возвращаться в культурные центры им до определенного времени запрещено. Химикам надлежало съезжаться из своих тюрем в некое место подальше от цивилизации и там селиться, отмечаясь каждый вечер у коменданта. Практически все они, в конце концов, забивали на посылки с родины и оставались на местных фруктах.
Прямо напротив одного из кварталов в старой части города стояла тюряга, старая, почти антик. Вокруг тюрьмы возносился высокий забор, с кривыми дырами между досок. В горах мало дерева, много камней.
Всю тюрьму было видно снаружи — с собаками, вышками, туалетами. Сквозь щели забора движения тех, кто находился внутри, когда ты шел мимо, казались замедленными. Для лучшей фиксации изображения нужно было встать под деревом смирно (чтобы сливаться с природой и не выпячивать призрачную свободу). Или воссесть Нероном на балконе, жевать виноград и без уколов жалости изучать жизнь на зоне — сверху. Только в старом городе никто так не делал.
Новую часть города строили для правления химического завода. Самая первая улица там была на 30 лет младше тюрьмы. Собственно, в новом городе была вообще одна улица. Ряды домов отличались только возрастом. Первый ряд — для правления. В домах второй волны иммиграции селились служащие высокой квалификации, дальше просто все подряд и их дети. Когда появились дети, стали нужны учителя. И дополнительный отряд милиции. Опорный пункт квартировался в моем подъезде.
Так вот, «стройбат» каким-то образом ассоциировался у тамошней молодежи с синей формой и замедленно шагающими собаками. На тупую шутку вполне годилось ответить: «Твоя мама — стройбат».
Чтобы закрыть дело о краже велика или вандализме в здании ПТУ, милицейский опорный отряд не бегал на территорию химиков. Он вообще никуда не бегал. В средней Азии жарко для бега, плюс 50 в тени. Но вечером, когда дети собирались потрепаться под ивами, отряд выходил на закрытие дела.
После шести мы предпочитали прятаться. Мы уходили на заброшенную почту (на самом деле она была недостроенной, но называлась заброшенной). Там мы рисовали на стенах людей в кимоно и это был наш спортзал. Или мы просто шлялись по этажам и громили осиные гнезда. Кто-то целовался на лестнице. Я выносила почитать эротические рассказы и врала, что переписала из Мопассана. Время от времени мы меняли места тусовок, перемещались всей разрозненной кучей за поля на канал или уходили в пещеры, в горы. Но были среди нас дети без интуиции, они оставались под ивами в огромных дворах нового города, играть в шахматы. Вот их и сажали за украденный кем-то  велик. Или за что-то еще.
Свидетельские показания по «велосипедным» делам давали мальчики и девочки, имен которых никто не знал. Вычислить, кто они, не представлялось возможным: открытых судов по детской мелочи не было. По более крупным делам заседания проходили, но на таджикском. Делопроизводство тоже велось на чужом языке. За малостью города правосудие творилось молниеносно. Абсурдность наказания за велосипед заставляло подозревать, что преступление было более тяжким. Дела обрастали слухами. Родители выходили заплаканными (обычно это не были семьи правления). Товарищей в ближайший месяц мистическим образом тянуло к зоне. Мы прилипали к дальним деревьям и смотрели сквозь кривые дыры в заборе. Фиг мы там кого видели. 
Иногда безымянные мальчики и девочки помогали найти тех, на кого милицейский отряд положил зуб. Иногда, говорят, что-то подбрасывали или писали нужные заявления.
Если в город приезжал кто-то новенький, мы без разговоров брали его в компанию. Мы оберегали его и никогда не рассказывали о приговорах на чужом языке. Бояться чего-то нельзя. Или это случится.

Когда в СА началась гражданская война, зону распустили. Не знаю, что стало с собаками. Наверное, их съели.

Есть целители, которые думают, будто искусство целителей заключается во внешнем выебоне и в устранении видений. К ним относятся, например, люди с ресурса Proza.com.ua. Они не знают, насколько глубок корень веществ, и лишь тускло подрачивают в предрассветном сумраке на какую-то свою вымороченную идею о неком «модном» искусстве, забыв, что искусство это магия.

Когда наступит рассвет, они будут мгновенно ослеплены и испепелены тысячью солнц нового мира.

декабре мне отписался, что сделали блог перемен — избранное.
моих там аж три поста. нафиг не понимаю, но декабре говорит, что ему понравилось про ручку.

типа работа это приходить куда-то и крутить ручку.
а я признаюсь, что когда я писал про ручку, я боялся, что меня уличат. меня не уличили, но ведь я уже морально готов к этом и поэтому честно признаюсь: вот именно про ручку я спиздил из сабжа.
скачивать сабж, там начало мне понравилось, ну процентов семь и в хвосте интересно. основное тело меня не вштырило, но это ж лично меня. мало ли кому как.

мне кстати давали линку со словами «пишет как ты». и уважаемый мной человек давал! не надсмехаться!

В Концлагере каждое утро этот человек должен приходить ровно в семь часов утра на работу и восемь часов подряд вращать Ручку. Ручка торчит из стены, с обратной стороны гайка. Если человек опаздывает на работу хотя бы на одну секунду или плохо вращает Ручку, то его тогда из Концлагеря прогоняют на все четыре стороны, и назад даже не просись. Если же он вращает Ручку хорошо, то его переводят на повышение, где нужно вращать уже две Ручки в разные стороны и с разной скоростью.

Кроме того, этому человеку выделяют жену и квартиру на девятом этаже. Других квартир в Концлагере не бывает. В этой квартире человек обязан прибить полочки, а жена его должна наварить борща. Если придёт проверка, а человек не прибил полочки или жена его не наварила борща, их обоих тоже прогоняют из Концлагеря.

Ещё человеку выделяют Участок, где он обязан растить Корнеплоды. Никаких надземных растений не разрешено, и если заметят на участке хотя бы один зелёный листик, участок отбирают и отдают соседу. Расположены все участки в пяти минутах ходьбы, но добираться до них пешком запрещено. Можно только на трёх электричках, потом на двух автобусах и ещё час с сумками через пашню. Без сумок не разрешается.

и да, я забыл как делать кат. и там еще есть про ручку, я просто не хочу цитировать тут на три килобайта. про ручку смешно.

Белое озеро
Сны над водой
Антикварные слёзы
Под бесполой луной
Как просторными юбками
Небом земля
Прикрыта
Песни света от люстр и солнц
Летним ветром забыты
Плывём
Оставаясь все время на месте
Даже песни звучат лишь как только бы если…
Среди каменных стен
Только розовый тлен
Оставляет в покое
Мою пеструю веру
Четыре бесславных победы
Остались
От меня, от тебя и от
Проточной воды перемен

Букве —
мы скоро умрем, мы никому не нужны, все что строим — сломается, все что делаем — забудут, сами же и забудем, и не расскажет никто никому потому, что нечего будет рассказать.
Духу —
мы чувствуем, мы нужны друг другу, мы важны, мы пишем/рисуем/сочиняем, и делаем это хорошо, потому что именно это нужно на самом деле. мы плохо владеем ядерной энергией, потому что сделали бомбу, мы погубим эту планету, потому что плохо владеем прогрессом и собой, но мы пишем, мы так прекрасно пишем, и рисуем, и еще сочиняем музыку поем и еще много-много всего.

«Вы говорите о человеке, как о сложившемся факте, так, словно он уже существует. Однако же вы лучше меня знаете, что человека еще надо создать…»©
Букве и духу закона бытия.