Меня пытались убить, но я выжил, и теперь, через тысячу лет после того, как опали все лепестки и листья, и капли крови превратились в твердый грунт, я снова прерываю свое дыхание, чтобы сказать новые слова. Но слова не хотят слетать ни с моего языка, ни с моих пальцев. Может быть это и есть проклятие? Или смерть?

Наши друзья из фирмы, которая поставляет нам Кумыс, попросили задать читателям и соавторам Перемен такие вот необычные вопросы:

Может ли наружная реклама (щитовая реклама) внести перемены в вашу жизнь? Как должно выглядеть изображение на билл борде, чтобы оно изменило вашу жизнь? Например, тот же кумыс — как должен выглядеть щит (на улице или в метро), чтобы вам захотелось попробовать кумыс?

Добавлю, что интересует именно мнение Людей Перемен.

Хочу вот что сказать: Википедия — это великая вещь. Она формирует новую реальность, которая зачастую совсем расходится с той реальностью, к которой мы привыкли. То есть буквально википедия это инструмент, с помощью которого новые миры возникают и появляются. Заходит, например, какой-нибудь гениальный фантазер и сказочник в научную какую-нибудь статью (про закон физический какой-нибудь) и делает там две-три правочки, в результате которых статья приобретает множество новых смыслов и звучаний.

Я долго смеялся, когда мне сегодня показали вот это.

Цитирую (так как, возможно, вскоре какие-нибудь узколобые ортодоксальные биологи этот перл удалят оттуда): Долгое время считалось, что любой вид — это закрытая генетическая система, то есть между генофондами двух видов нет обмена генами. Это утверждение верно для большинства видов, однако из него есть исключения. Так, к примеру львы и тигры могут иметь общее потомство (лигры и тиграны), самки которого плодовиты — могут рожать как от тигров, так и львов.

Знакомьтесь, это ЛИГР.

Лигр — гибрид между львом и тигрицей, выглядящий как гигантский лев с размытыми полосами. Не считая тигра, который является непосредвенным природным видом, это самая большая кошка в мире на сегодняшний день. Некоторые самцы-лигры имеют гриву и, как и тигры, но в отличие от львов, могут и любят плавать. Также, самки лигров (лигрицы) могут давать потомство, что необычно для гибридов. Отметим, также, что потомство от скрещивания тигра и львицы называется тигрон.

Как вы думаете, это ПРАВДА?

Я люблю сохранять себе на жесткий диск всякие картинки из Интернета. У меня для этого несколько папок, с названиями типа «Cool», «Cool new», «New Cool 2» и т.п. Туда идут и понравившиеся фото (моё хобби), и забавные аватары из ЖЖ, и отрывки текстов, стихов, и даже фрагменты карты Москвы, скачанные с «Афиша-map». Ну, с картами всё понятно – распечатал, поехал и нашел нужное место. Файл потом, конечно, не открывается – так и остается в папочке. Но я тут заметил одну вещь, ПЕРЕМЕННЫЙ потенциал которой меня просто сразил. Дело в том, что картинки и тексты я тоже потом почти никогда не открываю! Не пересматриваю. То есть да, они мне очень понравились, но вместо того, чтобы рассмотреть или прочитать их прямо с вэб-страницы и потом «идти» дальше, я отложил просмотр на потом, сохранив файл в папке «Cool» на Рабочем столе… Заметил я эту штуку, когда хотел сохранить понравившуюся картинку с сайта «Перемен», а она не сохраняется (сайт-то на флэше!). Но «разрыв» в привычной последовательности увидел-понравилось-сохранил-забыл уже позволил просочиться мысли: а вот сейчас я эту «понравившуюся» картинку в действительности похерил бы, погреб в куче других, похожих, файлов с ничего не говорящими названиями. Поняв, что картинка всё-таки нравится, я еще раз внимательно посмотрел на нее, запечатлев ее образ в памяти, запомнил – конечно же, не очертания ее – а собственные ощущения. «Копия» получилась неточной, но живой. Как вкус, как запах. Как прикосновение. И знаете, что? Мне это понравилось. Прямо как-то торкнуло.

Когда постоянно ходишь-ездишь по городу с фотоаппаратом и фотографируешь что понравилось – вначале это освежает. Больше видишь, потому что больше всматриваешься. А потом приходит обратный эффект: начинаешь «отворачиваться» от чего-то, что знаешь, что «не получится». Т.е. уже не сканируешь, а фильтруешь. Зашориваешься или, точнее, зашТоривашься. А когда видишь красивый момент – вдохновляешься, суетишься, делая из него «картинку» — и тут же, отсмотрев результаты на экранчике фотоаппарата, удостоверившись, что «снято» — забываешь его. Тот же «Save as…» Отворачиваешься от пейзажа или человека – с полным сознанием выполненного долга — а на самом деле, не приходя в сознание. Не приходя в состояние осознанности, которое тебе хотел подарить этот красивый момент, красивое стечение перемен. Они проплывают мимо тебя.
А иногда, забыв фотик дома, видишь вдруг красоту – может, даже и не мимолётную, вот она, фотографируй не спеша – так нет же! Нечем. Казалось бы. При этом, однако, такие «не-кадры» запоминаются замечательно. Вот она – неожиданно ожившая под дождем доска объявлений на автобусной остановке с нерадиво ободранными афишами – сохранила фрагменты лиц киногероя и поп-певицы вперемешку. А вот смуглолицые рабочие из братских республик делают ремонт ИСАА, и на перекуре, обливаясь потом, сквозь решетку ограждения рассматривают афишу Консерватории, изображающую солистов во фраках.
На самом деле, неважно, получились ли бы эти кадры или нет, стали ли бы они «картинкой». Они живут, несохраненные, давая жить мне. Не зафиксированные, но и не забытые. Не сохраненные, но и не стираемые.

Мне стало немного жаль, что я не вглядывался получше в те картинки, которые качал из Сети. Мне стало совсем не по себе, когда я понял, что поступаю так не только с картинками из Сети.

Я делаю то же самое, когда обмениваюсь визитками с людьми, которые мне не симпатичны и не нужны. Когда смеюсь над чужими шутками из вежливости. Когда слушаю, как кто-то кого-то жалеет. Когда делаю то, что никому по сути не нужно. Когда в голове каша из поступающей новой и тут же стираемой информации, вперемешку с недотёртыми ошметками старой – ластиковая каша.

Мне становится интересно – а что, если принципиально не сохранять ничего? Нравится картинка – смотри, пока хочется. Нравится фото – ну, распечатай его и на стенку повесь, надоела – в мусор. Прочитал книгу – подари или выброси. Не нравится человек – скажи ему об этом, вдруг что-то поймет.

Почему-то, когда перебегаешь улицу – все становится ярче. Когда чувствуешь опасность – радость вливается в тело; моменты, когда ты чуть не погиб – вспоминаешь, как счастливые. А если бы можно было «сохраниться» — наверняка бы не торкнуло — если бы можно было жить вечно.
Почему-то, когда скачиваешь альбом в мп3 – пусть это даже один из твоих любимых исполнителей – он как-то не впечатляет. Так, «средние частоты», как в статье Глеба. А купишь фирменный аудио-диск за 50 уе, с обложкой, с вкладышем, с названием каждой композиции на обороте – наслаждаешься вдумчивым, сосредоточенным слушанием. И дело не в деньгах.

Недавно я провел полгода в деревне. Там был нормальный продуктовый магазин, но у меня в доме не было холодильника. И что же? Каждый день у меня был маленький праздник вкуса. Я покупал что хотелось – и сразу ел. У меня ни разу ничего не испортилось.
А в компьютере у меня скопилась масса несвежих файлов. Таких, которые я не открывал больше недели. Иногда месяцами. Годами. Или вообще никогда. Ну, Windows и Program Files не в счет – а сколько мельком виденных картинок и непрочитанных текстов! Гигами. Гигами – неотсмотренные фильмы. А на дисках: целый шкаф того, что казалось особо ценным, но было просмотрено или отслушано 1-2 раза. Это «любимые» казалось бы, вещи! Альбомами, дисками – лежит и чахнет скачанная, но не отслушанная музыка. Воображение рисует гигантский – с вагон – холодильник (с телевизором на дверце), забитый протухшими продуктами. Это финал жизни в ритме «Save as…» Вы скажете, «файлы не портятся». Зато они воняют! Воняют дурацким никому не нужным небытием, как протухшее в холодильнике мясо. Настоящая антиматерия – вонючие нереализованные возможности.

Не знаю, приду ли я — Путем Перемен — к пустой безликой квартире и компьютеру со свеже-переинсталлированным Windows. К визитке без телефона. К жизни без сожалений. Но как свежо было бы начинать каждый раз заново! Словно вчера родился, а завтра умрешь. Кстати, это недалеко от истины.
Не знаю, удалось ли мне внятно изложить ту идею, точнее, проблеск идеи, ощущения, вкуса счастья, эту картинку-без-картинки, которая возникла передо мной. Но знаю точно: ее не нужно сохранять на жесткий диск. Лучше рассмотреть, пощупать, взвесить и отбросить – прямо сейчас. Она стоит на пути перемен.

Волшебник оказался симпатичным, хорошо сложенным молодым евреем среднего роста с длинными, светлыми, слегка вьющимися волосами и тяжёлым, холодным, словно каменным, взглядом серо-голубых глаз, выражавшим крайнюю уверенность в себе. Земляну сразу показалось, что этот человек носит в себе какое-то особенное знание, виденье, делающее его несколько отличным от большинства других людей. Складывалось впечатление, что окружающие, с их мелочными несущественными заботами, поверхностнными заимствованными взглядами, страхами и комплексами, не очень-то нужны, интересны Волшебнику. Новый знакомый держался очень достойно, независимо, брал инициативу в общении, постоянно высказывал нетрадиционные, яркие суждения почти не терпящим возражения тоном, но делал это мягко, изящно, уважительно, внимательно выслушивая ответы собеседника, обдумывая их. В любом случае Волшебник производил впечатление умного, воспитанного, эрудированного — «высшего» — человека, и этим сразу расположил Земляна, которому подумалось, что с этим типом можно бесконечно долго обо всём на свете говорить и говорить, и скучно не станет никогда, а самое главное — ему можно попробовать доверять. Одет Волшебник был опрятно, современно, стильно, но не броско — строго, разговаривал и двигался достаточно медленно, неторопливо, а точнее — спокойно. От него как будто веяло спокойствием, внутренней гармонией и, в тоже время, опасностью. Землян вообразил, что этот человек похож на мудрую ядовитую змею с волосами на голове.

Землян же, напротив, поразил Волшебника своей наивностью, романтичностью, чистотой, несгибаемым, неутомимым, бесшабашным идеализмом, инфантилизмом. Волшебник подумал, что никогда ещё не встречал столь прекрасного, милого, душевного лоха. Во многом они являлись противоположностями друг друга, но было и какое-то тонкое, ускользающее, неуловимое сходство — они оба были, можно сказать, какие-то живые, настоящие… А ещё они оба когда-то, в щемящей юности, собирались стать программистами…

В ходе первой же встречи обнаружилось, что у Волшебника в карманах обычно водится вкусный, ароматный гашиш. Кроме того, он весьма скоро многое поведал Земляну о каких-то специальных таинственных, лечебных, магических зельях, травах, порошках… читать дальше

Недавно в разделе PEREMENY TV мы опубликовали сразу несколько клипов саунд-формации под названием UNKLE, и, в общем-то, сделали мы это не просто так. Скоро у UNKLE выходит новый альбом под названием «War Stories».

UNKLE можно назвать основателями (ну, или одними из) мифического музыкального монстра под названием trip-hop, вокруг которого в конце 90-х творился ажиотаж и который называли тогда музыкой 21 века… На мини-альбомах UNKLE начала 90-х все было пропитано потусторонним тягучим басом, знаковыми потрескиваниями и лиловым дымом, это был самый настоящий трип-хоп, в той форме, в которой его чуть позже довели до громкого коммерческого успеха Massive Attack, Portishead и Tricky.

Джеймс Лавелль, основной человек в UNKLE, постоянно притягивает к себе самых крутых людей… Например, для записи первого большого альбома UNKLE (и пока на сегодня лучшего) «Psyence Fiction» (1998) Лавелль инспирировал к соучастию таких персонажей, как DJ Shadow, Richard Ashcroft, Mike D из Beastie Boys, Tom York. На «Psyence Fiction» уже было слышно, что UNKLE не думают себя ограничивать рамками трип-хопа, а полным ходом экспериментируют со всем, что попадает под руку – там было смешано и американское кантри, и британская альтернатива, и хип-хоп – в такой мясорубке, что не разобрать где что, а волосы вставали дыбом.

Второй альбом — «Never Never Land» — появился через пять лет после первого, уже не на независимом лейбле Mo Wax, а на большом транснациональном Universal. Есть такая закономерность: как только музыканты становятся хоть сколько-нибудь популярными, их тут же совращает какой-нибудь транснациональный лейбл и музыка становится ощутимо говеннее. Так произошло и с UNKLE. Не знаю, что там говорили им люди с Universal во время записи «Never Never Land» и говорили ли вообще чего-нибудь, но альбом получился действительно намного невзрачнее и слабее, чем «Psyence Fiction». В нем не было уже той диссонансной энергетики и внутреннего свечения, все стало скучно и плоско, хотя на внешнем уровне все было вполне на уровне…

В начале июля в Европе выйдет новый альбом UNKLE – уже на собственном лейбле Джеймса Лавелля, и есть поэтому основания полагать, что там на этот раз он сделал то, что хотел. Основания так полагать есть еще и потому, что в записи альбома снова приняли участие многие крутые люди — Josh Homme (Queens of the Stone Age), Ian Astbury (The Cult), 3D (Massive Attack) и др., а сопродюсером стал Chris Goss (продюсер Queens of the Stone Age).

К тому же EP, который вышел недавно ограниченным тиражом на виниле и который предваряет новый альбом, звучит очень многообещающе. На нем представлено 4 песни с будущего альбома UNKLE. И они такие… рок-н-ролльные весьма и эзотерические при этом. Как раз этот EP я сегодня в «Музыке по субботам» и решил дать вам скачать. Вот ссылка где можно скачать его на рапиде, а вот тут можно высосать его из другого файлообменника – на случай, если рапида вдруг даст слабину и сотрет файл.

А это задняя обложка диска (наверху была передняя). Все очень логично.

Фотография якобы снята на самом верху одной из Башен-близнецов в момент атаки арабского камикадзе 11 сентября 2001 года. Турист фотографируется на фоне городской панорамы. Сохранилась в фотоаппарате, найденном спасателями в обломках всемирного торгового центра. Даже если это фэйк, все равно сильно — ведь такое вполне могло бы происходить…

кафедра экспериментальной психонавтики и исследований внутреннего космоса

С человеком, носящим прозвище Волшебник, а также всей остальной расчудесной компанией Землян познакомился по нынешним временам обыкновенно — через интернет — на некоем форуме, посвящённом изучению необычных состояний сознания. Он просматривал всевозможную связанную со снами информацию, и ни примитивные суеверные шарлатанские сонники, ни бесформенное научное теоретизирование, ни изощрённые фанатичные современные практики не привлекали и не удовлетворяли его. Найдя же эту непопулярную страничку, озаглавленную как «Кафедра Экспериментальной Психонавтики и Исследований Внутреннего Космоса», Землян был сразу же заинтересован тем, насколько простым и лёгким казалось общение здесь — лишённым всякого пафоса и мишуры — словно это было общение между близкими друзьями. Землян понял, что на форуме собирается довольно устойчивый небольшой круг совершенно разных людей. Для всех них особую важность, драгоценность составляют сны, мечты, фантазии, видения, галлюцинации, наконец, и вообще всякого рода внутренние переживания, по общему опять же мнению, неразрывно связанные, переплетённые с жизнью — реальностью. Никакой единой концепции, парадигмы не было — все просто искренне делились друг с другом своим внутренним миром, творчеством, насущными проблемами, спорили, договаривались о встречах. Вчитавшись, Землян вдруг ощутил пронизывающее всё это, тонкое, почти неуловимое и, снова, трансцендентное чувство причастности к чему-то невыразимому, необъяснимому, но в то же время естественному, простому, без преувеличения сокровенному, истинному. Это окончательно подкупило его, заставив его преодолеть комплексы, страх быть осмеянным или, что ещё хуже, не услышанным, не узнанным и написать сообщение в форум: «Здравствуйте! Много лет подряд мне снится один и тот же сон. Точнее, сам сон каждый раз какой-то новый, но суть, подоплёка всё время одна и та же. И дело даже не в самом сне, не в том, что со мной происходит в этом самом сне, дело в том неуловимом чувстве, которое этот сон оставляет после себя — очень странном чувстве, самом странном чувстве из тех, что мне доводилось испытывать — самом главном чувстве, как будто это чувство самое главное — об этом очень сложно рассказать словами, но мне почему-то кажется, что вы поймёте, о чём я говорю, сможете услышать и помочь, хотя я не уверен, что нуждаюсь в какой-либо помощи… Что всё это значит? Извините за беспокойство. Буду рад любым ответам». По прошествии нескольких дней под этим сообщением на сайте возник один единственный, краткий и крайне загадочный, неожиданный, по мнению Земляна, комментарий, оставленный завсегдатаем и смотрителем форума по прозвищу Волшебник: «Хорош загоняться! Давай лучше встретимся и обо всё поговорим!».

Затем Земляну приснился расположенный на вершине суровой острой скалы человек, облаченный в грубый холщовый мешок и перепоясанный толстой верёвкой. Другим концом каната был обвязан мешок, надетый на парящего в закатном небе Земляна. Незнакомец направлял верёвку рукой, поворачиваясь вокруг своей оси, внимательно наблюдая за полётом героя, который нарезал круги, расставив наподобие крыльев руки, кувыркался, выполнял кульбиты. Сон этот был преисполнен торжественной древностью, словно то, что происходило между Земляном и незнакомцем — какая-то очень старая, решающе важная для существования мира игра… продолжение

этот текст я начал создавать в тюрьме
пусть все живые существа будут счастливы

Единственной необычной, странной вещью в жизни Земляна Гагаринова был один яркий, запоминающийся сон из тех, после которых пару дней ходишь слегка рассеянным, пришибленным, нездешним. Лет в четырнадцать, пробудившись наутро, Землян смог вспомнить, осознать совсем немного из того, что увидел, пережил в сновидении. Но в душе осталось, поселилось некое почти неуловимое, можно сказать, подсознательное ощущение, которое герой, как ни старался, никак не мог описать даже для себя самого привычными человеческими словами. Повзрослев, он всё-таки подобрал серьёзный математический термин для этого чувства — «трансцендентность». Землян очень дорожил своим сном. По большому счёту, в глубине души он считал, что это самое важное, ценное из того, что происходит с ним в жизни. И как только Землян начинал забывать о своём внутреннем сокровище, погружаясь в повседневный опыт, удивительный сон неумолимо возвращался к нему снова, меняясь в деталях, развиваясь в сюжете, обрастая новыми подробностями. Можно сказать, что сон придавал смысл скучному, однообразному существованию Земляна в этом мире.

Свернувшись калачиком, голый Землян лежит в тёплой тёмной влажной подземной каверне. Спокойно дремлет, лишь иногда побуждаясь поесть земли, попить маслянистой воды, которой здесь вдоволь, справить под себя нужду. Закрывает-открывает слепые глаза, еле шевелится. Может показаться, что эта камера — просторный гроб, склеп, но Земляну совсем не страшно, а даже наоборот, очень мирно и уютно. Когда засыпает — видит сны, как идёт в школу, магазин, ест мороженое, но всё это в какой-то дымке, полудрёме, на автомате. Засыпая во сне, вновь возвращается в родную каверну, ничего особенного не желает, не чувствует, не думает — ему правильно и просто, есть всё, что нужно. Всё хорошо. Время не движется, ничего не происходит, лишь безграничный, безразмерный покой и студенистая малоподвижность. Или кажется, что он на самом дне мирового океана, глубоко под тяжёлой, тёмной толщей воды, неторопливо барабает руками, ногами, извивается, барахтается и снова замирает. Ничего не происходит, и всё хорошо. Вдруг Землян чувствует, что какое-то крошечное существо ползает по его шее, лицу. С трудом ловит тварь слабыми пальцами и понимает, что это таракан. Вздрогнув, в диком потном ужасе ощупывает пространство. Вокруг копошатся уже тысячи и тысячи мелких насекомых, гадов — тараканов, мошек, жуков, слизней, червей и прочей дряни, которая кусает, колет кожу Земляна, лезет ему в рот, уши, ноздри. Он бьёт по всему телу руками, извивается, сучит ногами, и весь объём, в который герой помещён, начинает содрогаться, сжиматься, разваливаться, осыпаться. Землян задыхается, захлёбывается слизкой, вязкой мерзостью, страхом, бессмысленным и безысходным, но внезапно замечает далёкий слабый свет над головой, и, испытывая невероятное животное яростное воодушевление, желание вырваться из этого кошмара, выжить и жить дальше, победить, увидеть, что там наверху, снаружи, на самом деле, с предельным, невыносимым напряжением и, в то же время, наслаждением принимается протискиваться наверх, вперёд, сквозь толщу пульсирующей жидкой кровавой боли, природного кайфа, сонного дерьма. Выныривает, открывая глаза, и, жадно вдыхая воздух, стонет. Потом ощупывает низ живота, промежность и обнаруживает там какую-то вязкую, тёплую, липкую субстанцию.

Такой была его первая поллюция. читать дальше

Traags don’t work, they just meditate all the time.
Трип, как будто бы исполненный самим инопланетянином (на самом деле чехами совместно с французами).
В восторге, притом, что я не поклонник анимации, и даже не понимаю, как ее, эту анимацию, смотреть.

http://community.livejournal.com/yxa4/28750.html

Новый Большой Трип называется «Охота на Снарка». Место действия — Монголия. Цитата: «Бабушка с наслаждением выкуривает самокрутку неизвестного содержимого, выпивает пиалушку водки, шлифует все это пиалушкой кумыса. С духами не забывает делиться. Затем одевается в правильную шаманскую одежду, непрозрачная маска полностью закрывает глаза. Берет в руки бубен из изюбря и отпускает свое воображение». Фото: Роман Ткаченко. Открыть трип!

Кстати, обратите внимание — мы в процессе подключения нового дизайна. Если что-то не работает или работает как-то подозрительно странно, пожалуйста, сообщите нам об этом по адресу adminсобакаperemeny.ru

Колонки: Олег Давыдов опубликовал новое МЕСТО СИЛЫ — Дмитриевская гора. Цитата: «Пересвет – Неизвестный Солдат современной священной истории, самое почитаемое в России божество. И то, что над ним надругались накануне его праздника, может обернуться крахом для власти, не посмевшей вступиться за бога Победы, ведущего толпы на смерть». Открыть!

Кое-что новое появилось в арт-блоге Лабиринт

Товарищи читатели! Редакция портала Peremeny.ru нашла элексир вечной молодости. Философский камень. Гениальный, божественный, ох… вкусный и невыразимо полезный! Это напиток под названием Кумыс.

Вначале мы просто решили попробовать и взяли в магазине стеклянную бутылку 0.5, на которой была фотография лошади. Попробовали — вкусно. С одной стороны похоже чем-то на пиво, но только белое и напоминает по вкусу хороший кефир с неизвестным мистическим привкусом. Выпили еще по стакану — и, как говорили в старину, обалдели: по телу поползли мурашки (как от большого количества свежевыжатого апельсинового сока), и разлилось легкое просветленное опьянение.

Посмотрел в сети — что за такой напиток… выяснилось, что это самое мощное средство народной медицины и все такое, признанное при этом официальными медиками как сильнейшее лекарство, оздоравливающее организм и помогающее от множества всяких болезней.

Считается, что кумысу — 5500 лет. Его упоминали еще Гомер и Геродот. Кумыс обожали многие великие русские писатели и поправляли им свое подорванное в алкогольно-творческих угарах здоровье. Например, известно, что Лев Николаевич Толстой неоднократно выезжал на кумысолечение…

Первый раз Толстой приехал на кумыс в Самарскую губернию в 1862 г. Тогда он сильно кашлял. Пробыл на лечении два с половиной месяца. На этом настаивали врачи. «Кашель мой прошел», — пишет он брату из Ясной Поляны. Это первое толстовское упоминание о кумысе. Затем то и дело наталкиваешься на него в дневниках и письмах писателя. «…К весне я ослабел, доктор велел мне ехать на кумыс», — пишет Лев Николаевич во время напряженной работы над «Войной и миром».

Вот отрывки из писем Толстого в Ясную Поляну из Каралыка, где он лечился с 15 июня по 9 августа: «…То, на что я жаловался — тоска и равнодушие — прошли: чувствую себя приходящим в скифское состояние, и все интересно и ново. Скуки не чувствую никакой…» «Встаю в 5 с половиной… Гуляю около кибиток, смотрю возвращаются с гор табуны, что очень красиво, — лошади, все разными кучками, с жеребятами. Потом пью кумыс, и самая обыкновенная прогулка — зимовка (деревня) в двух верстах». «…Здоровье мое хорошо. Боюсь сказать, но, кажется мне, что я поправился и потолстел. Нервы мои окрепли наверное… В кумыс я только что впился. Пью его с большим удовольствием, чем прежде… Кумыс — удивительный напиток. Здесь было человек 10 больных разнородных, и все положительно поправились…»

Теперь Peremeny.ru плотно торчат на кумысе. И это, наверное, самый полезный и продуктивный торч, который только можно вообразить.

Кумыс в стеклянной таре не всегда бывает в продаже. Однажды взяли мы пластмассовую бутылку. Вкус оказался неприятный и эффект куда слабее… Короче, пластмасса. Так что берите только «стеклянный» кумыс… Он бывает трех видов. Все три хорошие. Главное вот что: кумыс должен быть приготовлен только из кобыльего молока. Если написано, что это «коровий кумыс» — знайте, это бязь. Коровьего кумыса не бывает.

Вообще, в мире наверное существует еще много гениальных вкусных продуктов, о которых мы не знаем, и просто непостижимо, почему иные наши сограждане пьют пиво «Старый мельник» (туборг, холстен, козел и так далее) и кока-колу… Когда рядом такое божество, как Кумыс.

***

update: этот пост не проплачен, просто рекомендую попробовать этот напиток.

Это произошло года четыре назад, а может и раньше. Была весна, конец весны. Прошло около месяца с тех пор, как я вышел из больницы, где лежал после передозировки плохими наркотиками. Когда я вышел, снова стал ездить на Лубянку за Кетамином, почти ежедневно. Мне было прикольно лежать у себя и чувствовать, что моя комната в данный момент является центром мира, своеобразной АТС, через которую проходят всевозможные трипы, энергии и планеты. Каждый телефонный звонок казался мне посланием свыше, а душа моя летала в каких-то бесплодных эфирах, придуманных теми, кто ставит ту или иную композицию по радио.

Комната обретала красные и фиолетовые тона, а за дверью было нечто, что контролировал только я. Мне виделся тогда какой-то подвал, по которому перекатывали больничные койки, сновали врачи, ставили капельницы. На каждой из коек лежал я, каждую из них я переставлял с места на место. И еще – трубы.

—    Эта музыка заставляет меня вспоминать о трубах, по которым летает, как в мясорубке, моя бедная душа… — Сказала мне как-то раз она по поводу какой-то психоделической байды, которую мы однажды слушали вместе… впрочем, тогда любая музыка казалось мне психоделической, даже самая отъявленная попсятина.

Нина видела по ночам дьявола (она уверяла, что это как-то связано с сатанистами, с которыми она тусовалась когда-то). Дьявол являлся ей в виде красивого молодого человека, вокруг него шел восхитительно белый, прекрасный снег (через год она умрет от передозировки героина).

Мы познакомились на Арбате. С ее футболки смотрел Курт Кобейн, а в ее руках была змея – ручной уж.

—    У меня тело как у Венеры Милоской. Ты видел эту картину?

Так сказала мне она в первый день знакомства, пытаясь оправдать свою полноту, придать ей какой-то смысл в моих красивых глазах. Фигура у нее была действительно хорошая.

На следующий день мы замутили кетыча и вмазались у меня дома. Она блевала, а потом мы трахались. До сих пор не понимаю, как у меня встал в том состоянии, ведь я с трудом мог ворочать языком, а пройти мог не больше трех метров, да и то по кругу.

Долго же она морочила мне голову своими запарками с мафией и с сатанистами. А когда я понял, что у меня мандавошки, и сказал ей об этом, она ответила: “Хочешь правду? Ты просто неудачник”.

Несколько месяцев назад я опубликовал здесь, в Блоге Перемен свою статью «Проекция нового мира» — своего рода Манифест Перемен, в котором была сделана попытка объяснить смысл существования сайта Peremeny.ru да и вообще смысл существования Перемен и Людей Перемен. Одной из целей Людей Перемен и нашего сайта был назван поиск другого варианта энергообмена — более совершенного и многостороннего, чем «потребительский», товарно-денежный вариант… «Мы хотим нащупать альтернативную, «широкодиапазонную» систему координат. Не такую скучную и примитивную, как система усредненных частот, которой сейчас пользуется почти весь мир. Кто-то, возможно, знает, что эта альтернативная система существует, и уже живет в ней, а кто-то только чувствует, что она должна бы была существовать и если ее нет, то ее надо бы придумать… Эти люди и есть – наша аудитория».

И вот читаю я сейчас новую современную литературу, а именно — Александра Секацкого «Дезертиры с острова сокровищ»…

Вначале было скучно, но потом как-то втянуло, и понемногу я стал видеть переклички с упомянутой статьей «Проекция нового мира» — антипотреблятские настроения, перпендикулярное бытие… Даже дается, собственно, как раз альтернативный способ энергообмена. Называется он в этой книге «Подвеска». Вот как описывается, например, подвешенное кафе:

«Допустим, приходят посетители и что-нибудь заказывают: кофе, пиво, орешки, какое-нибудь горячее блюдо. Заказ оплачен, но предположим, что орешки в конце концов остаются нетронутыми. И, уходя, компания говорит: а орешки подвесьте, пан. И пан записывает мелом на доске: орешки. А в подушечку втыкает булавку с цветной лентой. Теперь орешки подвешены, и любой следующий посетитель имеет право получить их бесплатно — если, конечно, ими заинтересуется. Можно что-нибудь подвешивать, вместо того чтобы давать чаевые. Или, например, блюдо, которое тебе понравилось, можно заказать повторно — на подвеску. Сняв подвешенное угощение, можно взамен оставить что-нибудь приглянувшееся тебе. Но никакого эквивалента соблюдать не требуется, любой посетитель имеет право воспользоваться подвеской, ничего не оставив взамен. Не важно, есть ли у него деньги или нет — может, ему просто так хочется».

Это речь шла о первом подвешенном кафе, в Праге. А потом такие кафе и не только кафе, но и разнообразные другие структуры распространились по всему миру, и уже «прямой заказ отошел на второй план, уступив место депонированию и востребованию»… Возникли целые племена нестяжателей, которые жили целиком с подвесок и так далее (бытие поперек, возврат к идеологии раннего христианства, жизнь в трущобах, короче — бегство с «острова сокровищ», каковым и является современная цивилизация — время в романе отнесено к недалекому будущему).

И вот читаю я это все, и вроде бы оно мне даже понятно и созвучно моим идеям, но нет-нет, да и ловлю себя на мысли, что есть в этой книжке что-то такое «не то». Что-то, постоянно вызывающее сомнение и подозрение. Какая-то что ли крайность неприятная… Возможно, как и во всякой утопии, в этой есть корень антиутопии…

И вдруг присмотрелся — а ведь это и есть антиутопия. Не знаю, пока, сечёт ли сам Секацкий это или нет (не дочитал еще до конца, хотя, кажется, уже и так все ясно)…

Пройдя процедуру «очищения от родового проклятия товара» (будучи «подвешенной», то есть выдернутой из товарооборота и помещенной в контекст иного энергообмена), вещь, в соответствии с теорией Секацкого, теряет свою стоимость и как бы перестает иметь отношение к миру потреблятства. Но тут стоит еще добавить, что на самом деле вещь, если уж доводить эту теорию и практику до конца, теряет не только стоимость, но и теряет вообще цену и ценность. А в итоге пропадает и сама… Становится невесомой, растворяется.
Практика «подвешивания», такая милая и симпатичная на первый взгляд, это антиутопия уже потому, что последствия такой практики неизбежно ведут не к райской жизни, а к разложению (до степени «ничто»). По крайней мере так это для материального мира, в который мы заброшены. Потому что в материальном мире все же нужны деньги, нужен товарооборот и необходим (да и неизбежен) материальный эквивалентный энергообмен. Не только он, конечно, и даже не он на первом месте. Но он в числе прочих. И никак без него. Без него жизнь прекращается. Сейчас поясню.

Секацкий в своем тексте говорит так (от имени своего героя Бланка): «Радость, доставляемая вещью, напрямую зависит от способа ее приобретения. Скажем, имущество, заработанное честным трудом, — это предмет законной гордости. Нет на свете выше звания, чем честный труженник, так думает каждый честный труженник, к радости жрецов идолища поганого… Ведь эти подобия мыслей — прекрасная закваска для зависти и жлобства, а следствие нелепой гордости — добровольно принудительное порабощение»…

Для людей, которых описывает Секацкий (нестяжателей, бланкистов), — идеал это вообще ничего не делать, ну то есть нужно просто гулять и собирать «подвески» и все… главное не участвовать в систематическом труде, и даже более того — лучше в принципе отказаться от использования денег, от хождения в магазины, от персонифицированного «эквивалентного обмена», от авторства и копирайта… И вот тут как раз и начинается корень крайности. Он прав, конечно, этот Секацкий, когда говорит о том, что свою жизнь не нужно менять на деньги и на вещи и не нужно становиться рабом своих (сгенерированных непонятно как и кем) желаний и кормить своей жизнью всю эту Гидру-матрицу. Но взамен он предлагает другую крайность: не любить деньги, послать всю эту систему на хрен, маргинализироваться… А ведь что дальше? А дальше человек сначала становится паразитом (ну то есть насекомым таким), а потом и вовсе перестает быть человеком, а потом перестает быть… Закон сохранения энергии, который действует в этом мире, просто не позволит человеку жить и быть, если он попытается миновать «эквивалентный обмен».

Секацкий и его герой Бланк как-то забывают, что настоящая жизнь, настоящий Обмен Токами происходит только тогда, когда ты действительно что-то даешь и со-здаешь и получаешь обратно. А его герои ничего не создают. Они очистили свою жизнь от труда вообще, в том числе и от труда, который нужно приложить, чтобы что-то создать. Они только пользуются тем, что создают другие…
«Подобно тому, как с вещей смывается их товарная форма, то есть необходимость платить хотя бы персонально адресованной признательностью, с ленточных носителей «смывается» имя автора». Это верно. И даже больше… Стирается на самом деле не только имя. Стирается все — остается только пустота, бесплодная и неоплодотворенная, как во время мастурбации…

«Подвешенные вещи экологически чисты именно потому, что их «отправитель» не рассчитывает на компенсацию даже в том смысле, что ему это когда-нибудь «зачтется», а получатель, испытывая благодарность, никак ее при этом не персонифицирует». Это да, экологически чисто.. Просто стерильно, никаких бактерий… Но только теряется главное — жизнь… Теряется коммуникация, прерывается поток. Безадресная благодарность это ведь что значит? Это значит просто расплескивание благодати в пустоту (то есть на кого Бог пошлет… собственно и весь принцип подвесок — в этом) — может быть попадется к кому-то, а может и нет…

Короче говоря, Секацкий предлагает альтернативный вариант энергообмена, который, как мне кажется, нежизнеспособен. Не будет он работать (к счастью, наверное).

Я под другим вариантом энергообмена подразумевал не совсем то, что подразумевает Секацкий. И уж точно я не предлагал отказываться от денег и товарооборота. Это просто глупо было бы… Деньги это хорошо, их любить надо. И тратить. И получать. И опять тратить… Они просто материальное выражение внутреннего благосостояния человека… И от удовольствия получить какую-нибудь приятную вещицу (благо, выраженное на материальном носителе) тоже отказываться неправильно. И от удовольствия улыбнуться кому-нибудь в ответ на его улыбку — ну, неестественно это, отказаться от такого удовольствия.
Я говорил в своей «Проекции нового мира» о другом… О том, что не нужно себя ограничивать, упрощать и усреднять. И в этом смысле секацкая жизнь поперек — имеет смысл. Не знаю, как насчет бегства с острова сокровищ… хотя «остров сокровищ» — символ хороший. Тут на днях traсktor в Блоге Перемен опубликовал (потом стер правда) историю:

«Есть у меня один знакомый, зовут его Сергей. Сергей — коматозник. Он работает в магазине продавцом. Продает детали для автомобилей и, уходя в пятницу вечером в бар, очухивается только в понедельник утром. Вот так. А самое чудесное то, что он может без запинки от и до рассказать “Остров сокровищ”.

Вот про это я говорил… Не нужно в кому впадать от беспрерывной работы и забывать, что кроме нее и потребительской деятельности (сидения в баре, например) есть еще множество всего интересного на свете.

В общем, продолжаем искать альтернативную систему энергообмена. Вариант Секацкого не катит.

Через полчаса после того, как рассвело, мне показалось, будто вокруг тысячи бесплотных призраков поют и танцуют, искрящимся белым светом озаряя пространство. За молниеносным осознанием того, что это все галлюцинация последовало сомнение: «А вдруг – нет?».

Бледно розовые и фиолетовые блики на оранжевых стенах поблескивали как нечто само собой разумеющееся, а мраморные бюсты в нишах, казалось, улыбаются и смеются над всеми собравшимися в небольшом зале клуба.

Девочки на танцполе кружились в нескончаемом танце, а я сидел в углу и смотрел на них, широко раскрыв глаза: бедра, оголенные руки, улыбчивые лица – все это было не ново, но интересно. Нет, интересно – не то слово. Это было как-то по-детски радостно: я просто не мог оторвать глаз, потому что не хотел! Ведь оттого, что я смотрел на них, меня самого переполняла неземная радость, блаженство, которому нет начала и конца.

Секундный страх был способен разрушить эти чары, но я уже ничего не боялся. Я плыл по безбрежному океану любви, постигая всеми своими чувствами смысл мира, я понимал, что все это существует на самом деле, а вселенная понимала, что существую я, Веня.
Так я впервые узнал, что вселенная знает обо мне. Я был счастлив.