Значительный для истории литературы поэт, как правило, как раз и значителен тем, что расширяет область поэтического, высаживает десант и колонизирует для метрополии «Поэзия» территорию, которая раньше ей не принадлежала.

Подходящий для нашего разговора пример Маяковского:

«Мама!
Ваш сын прекрасно болен!
Мама!
У него пожар сердца.
Скажите сестрам, Люде и Оле,—
ему уже некуда деться.
Каждое слово,
даже шутка,
которые изрыгает обгорающим ртом он,
выбрасывается, как голая проститутка
из горящего публичного дома».

В 1915 году, когда Маяковский написал поэму «Тринадцатый апостол» («Облако в штанах»), образ голой проститутки, да еще выбрасывающейся из публичного дома, к области поэтического явно не относился. Относился он, скорее, к антипоэтическому. (далее…)

ОКОНЧАНИЕ. НАЧАЛО ЗДЕСЬ. ПРЕДЫДУЩЕЕ ЗДЕСЬ.

О ЗНАКАХ ПРЕПИНАНИЯ И НЕ ТОЛЬКО

Место для запятой. IV строфа IV главы «Евгения Онегина» в числе первых 6 строф данной главы не была включена поэтом в роман, а была опубликована отдельно в пятой части журнала «Московский вестник» в октябре 1827 г. На сегодняшний день выглядит она следующим образом.

Дознался я, что дамы сами,
Душевной тайне изменя,
Не могут надивиться нами,
Себя по совести ценя.
Восторги наши своенравны
Им очень кажутся забавны;
И, право, с нашей стороны
Мы непростительно смешны.
Закабалясь неосторожно,
Мы их любви в награду ждём.
Любовь в безумии зовём,
Как будто требовать возможно
От мотыльков иль от лилей
И чувств глубоких и страстей! (далее…)

В издательстве «Пальмира» запустили новую серию — поэтическую. Она так и называется «Пальмира-поэзия».

Стихи в этом издательстве уже выходили, но либо в иных сериях, либо признанных классиков конца прошлого века. А тут — наши современники, живые, здравствующие, активно пишущие.

Что ж, это дело благородное. Безумству храбрых поём мы песни.

И пишем статьи.

Уже вышло несколько сборников — Губайловского (журнал «Новый мир»), Александрова (журнал «Волга»), Переверзина (издательство «Воймега»), Пуханова (премия «Поэзия»), Дельфинова и Колесник. Четыре литературных деятеля и два крайне оригинальных поэта. Любопытная выборка для пилотных выпусков. За это редакторам-составителям отдельное спасибо.

В этой статье мы разберём книгу «Жизнь Ивана Ильича» Алексея Александрова. (далее…)

В послевоенный период советского времени активно переводились на русский язык проза и поэзия стран Азии и Африки.

Читателю приоткрыли неизведанные миры загадочных стран, охваченных одной и той же проблемой двадцатого века — борьбой за освобождение от колонизации империалистических держав. Именно в таком ракурсе читатель мог посмотреть на культурные ценности, общество и быт незнакомых государств. Среди стран Юго-восточной Азии особенно широко были представлены переводы бирманских и вьетнамских писателей, которых сегодня, к сожалению, больше не слышно ни в России, ни в мире, потому что их произведения не снискали литературных наград. Произведений новейшей литературы этого региона в России также не представлено.

Тайская литература в советское время практически не переводилась. На то были свои причины. Веками литературой в этой стране занимались придворные поэты ради воспевания величия королей и услаждения их слуха. (далее…)

Русский постольку русский, поскольку он всечеловек.
Ф.Достоевский

Самое худшее в русских – это то, что они люди, а самое лучшее – то, что они русские.
Ю.Мамлеев

Недавно была опубликована статья известного специалиста по финикийскому языку – Г. Котовой, которая на основе исследования надписи на артефакте – золотом кулоне из Карфагена, сделала такие выводы (1):

— жители Карфагена говорили на диалектном русском языке, это были наши пращуры, предки русских и славян;

— финикийский язык, как диалектный русский язык, должен входить в группу индоевропейских языков, а не семитских, каким его до сих пор представляют;

— у славян была письменность задолго до Рождества Христова. (далее…)

ПРОДОЛЖЕНИЕ. НАЧАЛО ЗДЕСЬ. ПРЕДЫДУЩЕЕ ЗДЕСЬ.

О ЧИСТЫХ НЕГАХ И ДРУГЕ, КОТОРЫЙ БРАТ

Не мысля гордый свет забавить,
Вниманье дружбы возлюбя,
Хотел бы я тебе представить
Залог достойнее тебя,
Достойнее души прекрасной,
Святой исполненной мечты,
Поэзии живой и ясной,
Высоких дум и простоты;
Но так и быть – рукой пристрастной
Прими собранье пестрых глав,
Полусмешных, полупечальных,
Простонародных, идеальных,
Небрежный плод моих забав,
Бессонниц, легких вдохновений,
Незрелых и увядших лет,
Ума холодных наблюдений
И сердца горестных замет.

Этим посвящением, адресованным П. А. Плетневу, Пушкин предварил 4 и 5 главы «Евгения Онегина», изданные в 1828 году. В первом полном издании романа, осуществлённом в 1833 году, посвящение отсутствовало. Публикуя роман в 1837 году, Пушкин текст посвящения вернул, но адресата не указал. Потому нет никаких оснований принимать на веру то, что «предпосланное роману стихотворное посвящение обращено к близкому приятелю Пушкина, поэту и критику П. А. Плетневу». И возникает вопрос, что же это за друг, который не Плетнев, но которому Александр Сергеевич, игнорируя свет, желает потрафить своим романом? (далее…)

Безденежных В. Наблюдения. Тверь-Москва: Издательство «СТиХИ», Альфа-Пресс, 2020. — Серия «Срез». Книга двадцать первая. Книжные серии товарищества поэтов «Сибирский тракт».

Фольклор, жаргон и почва

Владимир Безденежных выработал свою поэтику давно. Серьёзные тексты, если судить по первой книге под названием «Верхняя часть» (которая представляет собой избранное за 20 лет: 1993—2013), появились в самом начале 1990-х. Дебютные публикации чуть позже, но вряд ли это меняет дело.

Эпоха определяла язык массовой и отчасти элитарной культуры: Балабанов с «Братом», Сектор газа, встающий на ноги русский рэп, записанный по подъездам, — всё это выглядело не то чтобы новым и оригинальным, но честным и живым на фоне бесконечного “милого бухгалтера” и “солнышка в руках”.

Эта грубая и, может, даже гугнивая прослойка заставляет вспомнить строчки, как ни странно, Владимира Маяковского:

Пока выкипячивают, рифмами пиликая,
из любвей и соловьёв какое-то варево,
улица корчится безъязыкая —
ей нечем кричать и разговаривать. (далее…)

Материнства не взять у Земли,
Не отнять, как не вычерпать моря.
Кто поверил, что Землю сожгли?
Нет – она почернела от горя.
В.Высоцкий

Поняв, почему человечество погибнет, мы поймём,
почему оно появилось.
С.Расторгуев

Интуитивные представления мудрецов древности о Земле как о живой сущности в начале 21-го века начали развивать геофизики, не зашоренные догмами атеизма и материализма (1,2). Излагая основы системно-структурной философии как «синтеза всех видов знания: научного, религиозного, эзотерического, мистического, магического», А.Бугаёв основательно рассмотрел, в частности, эволюцию экосистемы планета – человечество (3). Этот автор – геолог по образованию и философ по призванию – отметил ведущую и направляющую роль планеты в эволюционном развитии гуманоидов (людей). Он полагает, что современный экологический кризис – следствие эволюции планеты, которая забирает большую часть социальной энергии людей для своего перехода в состояние звезды, формируя при этом свой демонический мир. При этом неуклонно ухудшается морально-нравственное состояние общества и его разделение по этому показателю. А.Бугаёв предложил концепцию плането- и звёздообразования, согласно которой планеты возникают в восходящих узлах икосаэдро-додекаэдрической энергетической решётки Вселенной, растут (забирая энергию из вакуума) и переходят в состояние звезды типа Юпитера, затем Солнца и т.д. до красных и белых гигантов, затем взрываются как сверхновые. На взгляд этого исследователя, во Вселенной существуют только две универсальные первичные матрицы – «планета – звезда и гуманоид. Всё остальное – их производные и конфигурации их взаимосвязи» (3). (далее…)

ПРОДОЛЖЕНИЕ. НАЧАЛО ЗДЕСЬ. ПРЕДЫДУЩЕЕ ЗДЕСЬ.

НЕПРОСТАЯ ЗАПИСКА

Пушкин, милостью Николая I возвращённый из михайловской ссылки, в сентябре 1826 г. получил от генерал-адъютанта А. X. Бенкендорфа следующее письмо: «Его величество совершенно остается уверенным, что вы употребите отличные способности ваши на передание потомству славы нашего отечества, придав вместе бессмертию имя ваше. В сей уверенности его императорскому величеству благоугодно, чтобы вы занялись предметом о воспитании юношества. Вам предоставляется совершенная и полная свобода, когда и как представить ваши мысли и соображения. И предмет сей должен представить вам тем обширнейший круг, что на опыте видели совершенно все пагубные последствия ложной системы воспитания». Как ответ на задание царя появилась пушкинская записка «О народном воспитании». Нетрудно понять, на словах предоставляя поэту совершенную и полную свободу, от него требовали проанализировать систему воспитания, которая привела к пагубным последствиям и его, и его друзей-декабристов. В конце записки Пушкин пишет: «Одно желание усердием и искренностию оправдать высочайшие милости, мною не заслуженные, понудило меня исполнить вверенное мне препоручение». Документ, составленный поэтом многослоен, что даёт основания говорить и о разных аспектах пушкинской искренности, и о том, как искренность его была воспринята царём. (далее…)

Эдуард Лимонов. Старик путешествует. М.: Индивидуум паблишинг, 2020. 264 с.

Давно, конечно, скачав эту книгу, только вчера взял ее читать. Когда привык последние лет десять читать по несколько новых книг Лимонова в год, подпитываться от них (или, наоборот, раздражаться и даже разочаровываться), читать последнюю страшно. Как страшны все последние вещи.

Тем более что вокруг книги хайп (Лимонову, в принципе, понравилось бы? Раньше — да, в этой и предыдущих книгах — уже, возможно, нет). В одном издании даже договорились до того, что это лучшая книга Лимонова и вообще шедевр наступившего века. Нет, конечно. Это то, что Лимонов писал многие годы, далеко послав обычную прозу: смесь мыслей, воспоминаний, дневника. Но это просто у читателя из издания случилось открытие чудное. Как это же самое издание годы не вспоминало о Лимонове (есть же, как Книга судеб, поиск по сайту, в конце концов), не то что рецензировать его книге. А тут на тебе, и анонс «Старика», и препринт. Наше вечное — не читать и гнобить, а помрет — так все улицы памятными досками увешаем и памятниками заставим. (далее…)

ОКОНЧАНИЕ. НАЧАЛО ЗДЕСЬ

«…Мой последний роман»

Зимой 2002 г. живущий в Мюнхене русский писатель Б.Хазанов, редко упоминаемый и еще реже цитируемый критиками, в письме другу, писателю М. Харитонову сообщает:

«Я… стал заниматься более объемистой работой — может быть, романом»⁶.

В письме от 26 января 2002 г. он несколько расширительно отзывается о будущем произведении:

«Я взялся что-то царапать, само собой, все через пень-колоду, и опять, как в разные прежние времена, мне начинает казаться, что избранное время действия было самым важным временем не только в моей собственной жизни, но и в жизни страны».

В письме от 7 июля он уведомляет, что роману нашлось наконец-то название: «К северу от будущего», — цитата из Пауля Целана. А несколько ранее, в апрельском письме, извещает, что роман имеет отношение к потоплению советской подводной лодкой немецкого транспортного судна «Вильгельм Густлофф».

Очевидно, немецкое объяснение событий показалось автору недостаточным. Или слишком немецким. А вместе с ним и трактовка последствий Войны и Победы — «…избранное время действия было самым важным… в жизни страны».

Итак, замысел начатого романа относится к 2002 году — году выхода в свет романа Г. Грасса «Траектория краба». Окончание своей работы Б. Хазанов датирует 2003 годом, хотя в декабрьском 2002г. письме М. Харитонову он признается:

«Я закончил свой роман. В Париже мне казалось, что я поставил последнюю точку, но потом пришлось все заново прочесывать…»

«Может быть, это вообще мой последний роман. У меня всякий раз, когда я сочинял что-то длинное, было убеждение, что я подвожу итог; всякий роман есть итог»… (далее…)

ПРОДОЛЖЕНИЕ. НАЧАЛО ЗДЕСЬ. ПРЕДЫДУЩЕЕ ЗДЕСЬ.

О ДВУХ ГРАФИНЯХ И ИХ ПАЖЕ

На протяжении вот уже двух веков среди пушкинистов, главная задача которых – охрана пушкинского наследия, встречаются такие, кто вместо того, чтобы определять истоки высокой образности пушкинской поэзии, пытаться понять принципы её аллегоричности, превращают поэта в бытописателя, без устали выясняя, кто из реальных людей, его окружавших, скрыт за тем или иным персонажем. Ущербность подобных изысканий обнаруживается даже при самом незначительном углублении в содержание исследуемого произведения. Попытаюсь показать это на примере стихотворения, работу над которым поэт закончил 7 октября 1830 года в Болдино. (далее…)

История о двух концах

Люди, не жившие в тоталитарной системе, к любому общественному событию относятся по-разному. Любая житейская мелочь, не говоря о вещах серьезных, имеет своих хулителей и адептов.

Можно спорить, насколько эффективен современный вариант демократии. Но то, что многообразие представлений не исключает мнения, разделяемого большинством — факт несомненный.

Интерес общественности ФРГ к теме Второй мировой войны, несмотря на ее более чем семидесятилетнюю историю, не иссякает до сих пор. Но это интерес выборочный и неполный. Как отмечала в своей статье «Пожива для моего МГ: Современная немецкая литература о войне с Советским Союзом» Е. Степанова, «В официальной политике памяти ФРГ…, СМИ и большей части научного сообщества национал-социалистический геноцид еврейского народа занимает с конца 1970-х годов более значимое место, чем Вторая мировая война и в частности война на уничтожение Советского Союза»¹.

Холокост единодушно оценивается современными немцами как преступление против человечности, которому нет и не может быть прощения. А вот в отношении Русского похода, как следует из статьи Е. Степановой, подобное единодушие отнюдь не наблюдается. Имеет место, конечно, общее мнение, что гитлеровская Германия совершила акт агрессии против Советского Союза. Но на этом тривиальном признании покаяние и исчерпывается.

«Советские граждане, ставшие жертвами этой войны (по последним подсчетам, речь идет о 27 миллионах убитых, среди них 13 миллионов мирных жителей), не являются частью немецкой «культуры памяти» и политической культуры»². (далее…)

ПРОДОЛЖЕНИЕ. НАЧАЛО ЗДЕСЬ. ПРЕДЫДУЩЕЕ ЗДЕСЬ.

СВОБОДНЫЙ УЗНИК

У пушкинского Разума обличий еще больше, чем у пушкинской Музы. Но больше всего он любит играть роли отцов и стариков³³. Он Старик-Отец в «Русалке», «Станционном смотрителе», в «Сценах из рыцарских времён», Старик-Отец Альбера, (здесь двойственность Разума абсолютно точно передает оксюморон «скупой рыцарь», двойственность наблюдается и в том, что его спуск в подвал есть подъем на холм, с высоты которого он может взирать на всё, что ему подвластно); он – Отец героини «Мятели», в сновидении дочери затаскивающий её, опять же, в подвал, Отец-разбойник из сна Гринёва – больной, но могущий изрубить на куски любого стоящего на пути; он – Старик священник из «Пира во время чумы», Старик, ловящий золотую рыбку вдохновения в «Сказке о рыбаке и рыбке». Дети Рыбака – а это, скорее всего, мысли – иногда приносят в сетях своему Отцу мертвечину, которая долго не дает Разуму покоя. Об этой скверной особенности Разума – о неумении избавляться от навязчивых мыслей – читаем в «Утопленнике». Двойственность Разума видим и в Старике-Черноморе: он летающий карлик, повелевающий мыслями-арапами, и добрый дядька, выводящий из ясных вод мысли-богатыри. (далее…)

Эрнст Юнгер. Уход в Лес / Пер. с нем. А. Климентова. М.: Ад Маргинем Пресс, 2020. 144 с.

Осмелиться по сути быть самим собой, осмелиться реализовать индивида
— не того или другого, но именно этого, одинокого перед Богом,
одинокого в огромности своего усилия и своей ответственности…
С.Кьеркегор. Бытие к смерти.

Новый том в русскоязычной юнгериане — уже весьма и весьма обширной, если сравнить, например, с переводами на английский — пришелся как нельзя кстати. И блестящий стоицизм Юнгера, и независимость его суждений, и уникальные пророчества — добавить к этому его упоительный стиль, так лучшего чтения в наши пандемические времена виртуальных чумных костров и не придумать.

И вышедшее в 1951 году эссе не должно смущать своим невеликим объемом. Программное для Юнгера, оно задает целый букет смыслов. Главное, пожалуй, то, что в ту тяжелую эпоху послевоенного раздела мира и новой, холодной войны (письмо и личная позиция Юнгера, кстати, была столь независимой, что он единственный, пожалуй, умудрился подвергнуться цензурному преследованию как от фашистов, так и от антифашистов), — которую «никто не волен её избежать, но всё же и в ней можно обрести свободу. Будем считать её испытанием» — Юнгер предлагает индивиду способ выстоять. К своим более чем известным концептам Рабочего и Неизвестного Солдата Юнгер прибавляет третью, необходимую для противостояния молоху современности фигуру: (далее…)