ОБНОВЛЕНИЯ ПОД РУБРИКОЙ "КОЛОНКИ"


Беседы о Йоги Рамсураткумаре. Часть 2

main3
Продолжение бесед о великом индийском святом Йоги Рамсураткумаре с его преданной ученицей Матаджи Деваки. На этот раз Матаджи рассказала об однонаправленности ума, о практике повторения Божественного Имени, трех гунах и эго, о человеке как инструменте в руках Бога, а также о том, как Йоги Рамсураткумар танцевал танец Шивы.


Моя Победа: «Песни о войне» и девочки в бикини

ded
Колонка Димы Мишенина по поводу странной тенденции, появившейся в нашем обществе: разговоров о том, что пора перестать праздновать День Победы. «Они воевали за меня. Они умирали за меня. Они погибли ради моего счастья. Поэтому день Победы для меня — День Солнца и Радости, смеха, улыбок и вечной молодости! Поэтому я не смотрю дурацкие фильмы, а смотрю на красивых девочек и радуюсь чудесной погоде».


Рождение трагедии из духа живописи


Максим Кантор уверен, Дон Кихот – проповедник. И кстати, безумного в Дон Кихоте немного – лишь то, что он полагает рыцарский долг актуальным и убежден в простой вещи: любая несправедливость не является нормой, и мириться с таковой нельзя. Чтобы устранить несправедливость, существует институт странствующего рыцарства, задача которого – защищать обиженных.


Места силы. Коряжема


23 февраля православная церковь отмечает память преподобного Лонгина Коряжемского. Имя этого святого не слишком известно даже в среде священнослужителей, однако история его интересна и поучительна. Практически всю жизнь он просидел на одном месте, но однажды под старость его поманила дорога… Об этом пути рассказывает Олег Давыдов в тексте «Коряжема».


Тема восьмая: сходил, посмотрел на «Левиафана»


«Левиафан» Андрея Звягинцева окончательно разоблачил отечественных грамотных, утверждает Игорь Манцов. Кино это массовое искусство. Массовый человечек не обязан знать ничего сверх того, что ему предлагают с экрана. Ни про Иова, ни про Иону он знать не обязан. Ни тем более про Гоббса.


Луганское лето-2014


С 15 февраля в Донецкой и Луганской республиках по минскому договору должны прекратиться обстрелы. О том, как живут люди в Луганске, почему они не уехали от войны, не увезли детей и родителей, читайте в дневнике писателя Андрея Чернова, созданном летом прошлого года: «…Как же легко были одурманены люди, как легко отказались от человечности. Таким скоро прикажут стать на четвереньки и залаять, и они исполнят приказ “хозяина”».


Тема седьмая: физрук вам бог


Ещё в Перестройку даже и относительная самостоятельность городских сословий была ликвидирована. Социум упростился. Сложные сюжеты более невозможны. Игорь Манцов рассуждает о трех заметных фильмах прошлого года: «Как меня зовут», «Звезда» и «Физрук». …Быстро устаёшь, привыкаешь, отплёвываешься. Однако оторваться всё равно не можешь.


Не Рио-де-Жанейро


«И я принялся мечтать, как снимаю исполненный настоящего драматизма и неосовеченной мысли народной ремейк «Сказания о земле Сибирской»». Русский провинциальный город зимой. Взгляд из гостиничного номера. Впечатлениями делится литературный критик Лев Пирогов.


Молитва социалиста


Максим Кантор продолжает искусствоведческое исследование. Сегодня речь о французском художнике Жорже Руо. Который ставил Домье себе в пример, любил того Домье, который «сдирает кожу с буржуа». Жорж Руо был христианским социалистом. Убеждение это — обдуманное, семейно унаследованное и сформулированное.


Тема шестая: как бледная смерть (случай Звягинцева)


Негин и Звягинцев – тяжёлые, трудные и корявые. Зачастую силятся повторять общие места. Пробуксовывают. Размышляют по ходу дела. А потому, что работают за всю отечественную кинематографию. Вдвоём. Как ломовые лошади. Наперекор Министерству культуры. Текст Игоря Манцова.


Сезанн: горнее


По многочисленным просьбам Перемены публикуют новый текст Максима Кантора, продолжающий его искусствоведческое исследование. В мировой истории есть фигуры, чьё величие несомненно. Художник Сезанн признан отцом современного искусства, величайшим живописцем Нового времени. Автор пытается объяснить простому зрителю, чем же так хорош Сезанн.


Тема пятая: памяти Анатолия Эйрамджана (гимн частному человеку)

eim
Колонка Игоря Манцова, посвященная памяти сценариста и режиссёра Анатолия Эйрамджана. 23 сентября Эйрамджан скончался на 78-м году жизни. «Эйрамджан по сути в одиночку и, вероятно, не слишком об этом задумываясь, дал честный портрет позднесоветской страны, в порыве истерики избавившейся от какой бы то ни было идеологической надстройки».


Тема четвёртая: болезнь

kk
Игорь Манцов продолжает анализировать новое отечественное кино и сопоставлять его с западным. На этот раз речь зашла о нашумевшем фильме Ивана И. Твердовского «Класс коррекции». «У нас ещё не пройдена стадия социального анализа, стадия прямого наблюдения за реальностью, стадия учёбы и честности. …Тутошняя культурка стремительного перехода на рельсы мифопоэтики не выстрадала, не заслужила. Советская-то была почестнее».


Синду: «Тишина это не отсутствие слов»


Москву посетила Синду, реализованный Мастер из Италии. Глеб Давыдов встретился с ней и взял у нее интервью. «Я не знаю, как выйти, но я знаю, как войти. Получать. И это причина, по которой я здесь. Моя работа это не работа. Подойти к тебе ближе и ближе. Чтобы не оставить пространства для ума. Взять тебя внутрь. Прямой опыт. Прямо. Прямо. Прямой опыт пришел к тебе. Сейчас».


Cовсем близко к Ничто


Этой осенью в Кембридже вышел третий том писем Сэмюэля Беккета, из предполагаемых четырёх. Охватывающие период конца 50-х и первую половину 60-х гг., написаны они уже не начинающим и даже не признанным, а – если принимать подобные клише – всемирно известным автором. Которому через несколько лет будет присуждена Нобелевская премия. Текст Анатолия Рясова.


Тема третья: Михалков (и Кончаловский)

Тема третья: Михалков (и Кончаловский)
Новая колонка Игоря Манцова. О кино Андрея Кончаловского и пользе Никиты Михалкова. В своем новом фильме «Белые ночи почтальона Тряпицына» Андрей Кончаловский как бы спрашивает: «А если жизнь не сводится к отношениям и к семье? Не сводится к «благопристойности» и к «жить для других»?» И отвечает: «Жизнь это тайна, непостижимое. Перестаньте увлекаться «интересненьким»».