Грёзы | БЛОГ ПЕРЕМЕН. Peremeny.Ru - Part 7


Обновления под рубрикой 'Грёзы':

rain

Перебирая старые бумаги, нашел пару своих старых стихотворений, написанных примерно в 2005-2009 годах. В связи с этим немного перетряхнул свой сборник стихов, опубликованный в проекте «PDF-поэзия» в 2009 году. В обновленном виде сборник можете скачать на странице проекта (номер 5!). Или по этой ссылке.

Одно из этих новых стихотворений (вновь найденных и дополнивших сборник) вот такое:

* * *

Синие ночи
Прохладный коктейль
Сверчки позолочены
(Не хочешь – не верь)

Прошлогодняя изморось
натолкнулась на явь,
Среди громкого пиршества —
яркая грязь

Заблудились, мы скрылись, попрятались —
Как воробьи среди ржавых авто,
Как вороны в метро, как ничто и никто —
в прозрачных пальто и в домино

Мы украли на свалке
последние ласки
и распилили их,
как в старой сказке

В подмосковье луна на пустыре,
среди кукол линялых в истершихся платьях,
где обломки машин и кринолин,
обмылки, бутылки, небесная синь

Мы кривили душой, затыкали рот миру
И будили наивно мертвую диву,
В картонной коробке заснувшую криво
Под огромным и теплым майским дождём

    «Ци Бо:
    Когда говорим о небе, тогда ищем корень. Когда говорим о
    земле, тогда ищем позицию. Когда говорим о человеке,
    тогда ищем соединение.
    Император:
    Начальное и срединное – что это?
    Ци Бо:
    Начальное – это дыхание-ци земли. Срединное – это
    дыхание – ци неба… Подъём и спуск попеременно
    используются как небом, так и землёй. Когда подъём
    заканчивается, происходит спуск. То, что опускает,
    называется небом. Когда заканчивается спуск,
    начинается подъём. Этот подъём называется землёй.
    Небесная ци опускается вниз, и дыхание-ци течёт к
    земле. Когда земное дыхание-ци поднимается вверх,
    ци взмывает в небо…
    Император: «Разве мудрец не выдал мне предельное выражение пути?.. Мы будем каждое утро читать эти тексты и имя им дадим «Изменения в соединениях дыхания-ци». И не осмелимся открываться, если не будем перед этим поститься и воздерживаться, и будем осторожны в передаче традиции».

    Су вэнь

Раньше, в незапамятной древности, люди были неотделимы от среды, их окружавшей. Все их телесные рецепторы работали в контакте с ней, и эта среда посылала им сигналы, а они их слышали и реагировали. Но Всевышний отвёл человеку особое предназначение. Началось восхождение к цивилизации; совершенствовались мозги и руки, а наука тела стала забываться. Мудрецы седой древности это предвидели, они не собирались отпускать людей в свободное плавание без помощи и поддержки. Так появились первые каноны: «Нэй цзин–Су вэнь–Лин шу», «Чжоу И» («И цзин»), «Дао-дэ цзин»… (далее…)

Это началось с полмесяца назад, хотя намёки были и раньше, время сейчас не установить…

Jesus Leguizamo. Размытые картины. Surfingbird

Неожиданно и во вполне обычной жизни, просто так, без особых причин… Ни с того ни с сего вдруг появился зуд в интимных местах. Но это ладно, только уж больно сильно чешется, а расчёсывать нельзя. А ещё вот так: я что-то делал, стоя, – и вдруг закружилась голова, подступила тошнота, ударила резь в глазах, то в одном, то в другом – рвались сосуды в склере. Глянул в зеркало – действительно. Я принял это как криз давления. Постоял неподвижно, потом осторожно подвигался. Прошло…

И вот сегодня снова, 17 марта, за 4 дня до весеннего равноденствия. Только всё существенно иначе… Как обычно в послеобеденное время около 4-х пополудни я сел за стол, чтобы начать работать. Правая рука вдруг почти отнялась, по ней побежали мурашки, появилась резь в левом глазу и сильно закружилась голова. Попробовал подняться и чуть не упал. Меня шатало. А ноги были лёгкие и невесомые, хотя почти меня не слушались. (далее…)

Избегай того, что дают даром…

Взамен с тебя непременно возьмут что-то, что значительно ценнее денег. И не сейчас, а потом, когда ты обо всём забудешь. Возьмут то, о чём даже не догадываешься, что это и есть главная ценность. Как в той сказке, где купец даёт обещание отдать то, чего у него в доме не было, когда он его покидал. Приехав, купец узнаёт о родившемся у него ребёнке, а делать нечего, надо отдавать. И он плачет, укоряя себя в недальновидности.

Внезапное исполнение какого-либо конкретного желания очень сильно ломает жизнь. Спасение в одном: надо заказать нечто отвлечённое и великое.

Невидимые, не предполагаемые ценности прячутся и в настоящем, и в будущем. (далее…)

Прогноз Бронислава Виногродского

Традиционно под китайский Новый год «Перемены» публикуют прогноз Бронислава Виногродского. Следующий год будет годом Огненной Обезьяны. Посему внимаем прогнозу Виногродского: (далее…)

Великий непроезжий путь. Мечта

ПРОДОЛЖЕНИЕ. НАЧАЛО ЗДЕСЬ

Когда-то, в начале нулевых нового века, мне в руки попала книга «Тайны Тибета» (Минск. «Харвест». 1999). И моей мечтой чуть было не стала йога-туммо. Нужны были более серьёзные книги-справочники по Тибету, я их не нашёл, и мечта ушла.

В цигун «Железная рубашка» есть практика «Железный шест».

Практикующий лежит между двумя стульями: голеностоп и пятки на одном стуле, голова и шея – на другом, других точек опоры нет; тело горизонтально выпрямлено, руки сложены на области пупка. Работает ци, которая выпрямила конечности и корпус и заставила мышцы-сухожилия-суставы-кости работать на удержание этой позы. Мин-мэнь зияет щелью навстречу открытому пространству. Похожую сцену вы могли наблюдать в сеансах некоторых гипнотизёров. Это и есть моя мечта, осуществится или нет, не знаю… (далее…)

ПРОДОЛЖЕНИЕ. НАЧАЛО ЗДЕСЬ

Середина ночи для меня – это часы примерно от часа тридцати до пяти тридцати, чаще с 2-х с чем-нибудь до 4:30 утра.

Как-то незаметно случилось так, что я с устойчивой регулярностью стал просыпаться в это время, обычно несколько раз. Началось всё во времена «холодных стоп», когда доводилось подскакивать в постели даже от страха, от ощущения их омертвелости.

Потом онемение стало более щадящим, иногда почти уходило и оставались только боли, обычно короткие и резкие или саднящие подольше, нередко вперемежку с недолгим или долгим онемением. Я просыпался… (далее…)

ПРОДОЛЖЕНИЕ. НАЧАЛО ЗДЕСЬ
Тибетский мудрец Тилопа

    «Каждый рождается глупым. Счастлив тот, кто
    не умирает глупым…»

    «Когда не знаешь что делать, сделай что-нибудь»

    «Ум знает только то, в чём он достигает успеха
    или терпит поражение. Но он никогда не знает
    ничего такого, что происходит, когда ничего не
    делается. Так что же делать?..»
    Ошо

Вы учитесь… Мудрые знающие люди – родители, учителя, случайные прохожие и книжки уже сказали вам, что учиться придётся всю жизнь.

Поначалу это учёба школяра по принципу «делай, как я». Настоящая учёба начинается тогда, когда у вас появятся первые «почему» – вы чего-то достигли, и это ваши первые по-настоящему самостоятельные шаги. (далее…)

Мозаика Тесей и Минотавр

Я не знаю, какой жребий предопределил мой интерес к той давно забытой истории о герое, одолевшем быкоподобное чудовище во мраке кносского лабиринта.

До недавнего времени у меня неизменно вызывали скуку все эти пестрые истории о то ли божественных, то ли звероподобных существах, которым приписываются какие-то невероятные деяния или чудовищные преступления. Лабиринты – эти опустевшие чертоги наших некогда грозных богов и могущественных предков – сегодня служат для развлечения толпы; они не отличаются никакой архитектурной изысканностью, зачастую имеют одну и ту же простую – всем хорошо известную – структуру и, как мне кажется, совсем неуместные изображения перста, указующего верный путь к выходу из лабиринта. Волею случая я забрел однажды в подобный лабиринт, и он вогнал меня в такую тоску своей простотой и незатейливостью, что я умудрился заблудиться в нем.

Да, и чудовища, и лабиринты нисколько не занимали меня. Но что-то произошло, что-то изменилось – во мне или вокруг меня, не знаю, – и я стал одержим ими. Они заполонили мой разум, они преследовали меня и днем, и ночью. Иногда я начинал всерьез опасаться, а не чреват ли я чудовищем, сидящим внутри меня, так что впору было призывать Гефеста с его повивальным топором, дабы он освободил меня от столь невыносимого бремени.

Мучимый своими чудовищами и лабиринтами я вспомнил о судьбе другого лабиринтного человека – Тесея и его встрече с Минотавром. Предположив, что история афинского героя могла бы дать мне подсказку в моих бесконечных блужданиях собственными лабиринтами, я обратился к произведениям наших поэтов и трагиков, чтобы через них понять древнее предание; но каково же было мое разочарование, когда вместо ясного рассказа о героическом деянии я обнаружил в них какие-то путанные и замысловатые хитросплетения образов и слов – излюбленный предмет бесконечного восхищения наших софистов, – хитросплетения, лишь затуманивавшие изначальное предание. (далее…)

chi

О моих путешествиях в Тай Цзи довольно подробно говорится в «Записках неофита…». Текст «Ночью… и днём…» я не стал туда помещать, там и без того 21 глава, уже книга. Я вставил его в «Бездорожье», для чего был повод – это действительно бездорожье. Но у такого виртуального и реального бездорожья есть ещё одно имя – «Великий Непроезжий Путь». Мне и подумалось, что это вполне подходящее название для новой моей книги. Текст «Ночью… и днём…» в ней дублируется, хотя и есть добавления; для зачина он тут как нельзя кстати. (далее…)

Я подошла ко Главному Корпусу Академии в сумерках…

1

Небо затянул пузырь мышиного цвета, оттуда плевалось колючим дождем, трубочки сухих листьев и разный другой вздор носило по ветру.

Колоссальное здание возвышалось на острове, за рекой, на углу двух мрачных проспектов, ощеривалось двумя ярусами позеленевших от времени колонн с остроконечными навершиями, точно животное, покрытое смертоносными иглами. Казалось, передо мной существо, наделенное душой, но душой неповоротливой, немой и отсталой, – такой, какой может обладать камень.

Парадный вход, заключенный в кокетливую арку, напоминал лаз в пещеру чудовища. Над ним висели изукрашенные литыми кружевами часы с навсегда треснувшим стеклом. Время показывалось безнадежно неверное. Я взялась за кольцо в пасти медного льва, огромная дубовая дверь заскрежетала под моим напором, и, чуть-чуть сдвинувшись, застряла. Я протиснулась в образовавшуюся щель. (далее…)

Рис. John Lovett

– Только недолго, – она высунулась из машины. – Поцелуй меня…

Он отстранился:

– Жарко… Я купаться.

– Ту ты и гад… Что, запал на Оливию? Да?.. Ладно, чёрт с тобой. Мы в баре Доменико, на Гарибальди. Тебя ждать?

Он пожал плечами:

– Как получится… (далее…)

    «CXCII. К Богам надо приходить ночью и по
    тем числам, когда там нет людей».
    Кэнко-хоси

Пора, кажется, подвести итоги. Что-то важное закруглилось, есть ощущение, что я «стал на рельсы» и понял, как должно быть дальше… и в то же время ощущение того, что я в самом начале пути. На другом витке?

Вот итоги: я что-то осознал в Тай Цзи; поднялся на новую ступеньку в практиках; постарел, и возврата «ни» – к Прежденебесному – не получилось. Или всё же что-то получилось? Хотя бы в смысле здоровья? Внутренние органы омолодились? Серьёзных болячек пока не слышно; есть варикоз, но, кажется, не прогрессирует. Ясно, что нужна другая кровь, значит, нужно, чтобы заработал по-новому костный мозг. Это и есть «начало пути» для моего тела? А для шэнь по-прежнему главная проблема – «искренность». (далее…)

Счастье было вчера или будет завтра…

Кадр из фильма "Великий Гэтсби"

В человеке заложены огромные возможности. Великие возможности. В том числе способность восхищаться. А значит, должно быть что-то такое в мире, «соизмеримое заложенной в нем способности». У человека появляется мечта.

Такие люди, как Гэтсби – редкость. Как редкие бабочки для знатока. Но только никто не называет бабочек великими. Гэтсби потому и велик, что сумел воплотить возможности, соответствующие своей мечте. Будучи по общественному и материальному положению гораздо ниже, чем та же Дэзи, он сделал себя сам, начиная с имени и заканчивая смертью. В нем был такой «романтический запал», которого хватило бы на многих, но сосредоточился он в одном человеке. (далее…)

Торжество

torgestvo1

Пусть я живу на самом на краю города, прямо у леса, живу уединенно и до такой степени отграничивая себя от всех, что прежде чем выйти за ворота, всегда высматриваю через дыру в заборе, нет ли кого поблизости из соседних домов, и если есть, жду, пока те уйдут, чтобы не пришлось здороваться, пусть так, — но когда в наш город приходит этот Благословенный Хор, как я их называю, когда эти люди в огненных одеяниях начинают свое шествие по центральной площади (я так и не узнал, откуда именно они являются — должно быть, с южной стороны шоссе), поджигая прямо на ходу чучела коз, единорогов, соломенные фигуры людей, слегка режут свои ладони, а затем со смехом размазывают кровь друг об друга, и каждый, будь то мужчина или женщина, снимает с себя испачканную таким образом одежду, да бросает в эти передвижные костры, — и все это лишь затравка, маленькая репетиция перед тем грандиозным действом, в котором наши гости приглашают поучаствовать любого без исключений жителя города; когда, наконец, этот хтонический в своем первобытном безумии гам, неизменно исходящий от веселого шествия и кажущийся столь нераздельным от них, как, например, жар неотделим от костра (и меньше всего мне бы хотелось вновь увидеть их идущими в полном молчании, лишь под медленный стук барабана), когда весь этот шум доходит и до моих ушей, я непременно выхожу к ним навстречу. (далее…)