ПРОДОЛЖЕНИЕ. НАЧАЛО — ЗДЕСЬ.

В это же время Вагнер свел новое знакомство с человеком, окончательно «толкнувшим его в революцию». Читать дальше »

Уважаемый читатель!

То, что ниже написано бледным шрифтом, понять может только тот, кто хорошо знаком с теорией Поршнева о происхождении человека. Мне б выбросить это из искусствоведческой статьи. Но больно уж крупная догадка меня озарила. Жалко выбрасывать.

Этот поток сознания, что выделен бледным шрифтом, расковал меня, и меня озарило насчёт только-только прочтённого романа, в котором самоубийства – вроде бы, норма. Жаль выбрасывать ключ, отперший это прикровенное произведение писателя, в другой своей, публицистической книге о самоубийстве, взявшего эпиграфом слова Сартра: «Отличие человека от животного состоит в том, что человек может покончить жизнь самоубийством». У Поршнева был другой вывод о том, чем отличается человек от животного. В общем, прошу снисхождения. Читать дальше »

13 февраля 2012 г. объединение «Общество Зрелища» отмечает 15-летие со дня своего основания. «Общество» возникло в Тамбове в 1997 г. (со-лидеры: писатель-нонконформист Алексей А. Шепелёв и музыкант и поэт-акцонист О’Фролов) и провозгласило искусство дебилизма («отгрибизма», «профанации», «антикатарсиса», «радикального радикализма», «стиль хрэщ»). Не в последнюю очередь таковой дебилизм («дабболо-лоббизм») используется группой как своеобразное средство борьбы – пусть как с ветряной мельницей! – с массовой культурой («На кол всю попсу!») по методу «клин клином вышибают»: «чтобы показать дебильность попсы, надо её отразить в кривом зеркале (хотя уж куда, блять, кривее той самой передачки!), нужно её в этом дебилизме переплюнуть, но как искусство — ещё и спародировать, протипизировать, деконструировать». «ОЗ» возникло где-то в недрах АЗ», — пишет поэт, исследователь авангарда и основатель международной Академии Зауми Сергей Бирюков. «Если уж в самых-самых недрах и маргиналиях!..» — уточняют участники проекта, а журналисты, да и сами азовцы окрестили «ОЗ» не только самым авангардным, но и и самым арьегардным крылом Академии. Читать дальше »

Индус, стремящийся к внутренней гармонии… Американец, стремящийся к личному успеху… Китаец, стремящийся к процветанию рода в ста поколениях… Буддист, стремящийся прервать цепь перерождений…

А к чему стремится русская душа? Мы можем это чувствовать, но как-то не потрудились облечь это в слова…

Начнем издалека.

Отношение к бессмертию.

Реально, поиски смысла во всех цивилизациях тесно увязаны с поисками бессмертия. Идея бессмертия является центральной и в христианстве, и в шаманизме, и в учении о перевоплощениях. Увековечивание имени в деяниях, памятниках и слове — это стремление обрести бессмертие в человеческой памяти. Современные поиски в области клонирования и стволовых клеток тоже движимы тем же мощным запросом.

Русская вера в бессмертие… Что это такое? Читать дальше »

Ночь. Пишу слегка хмельной.
Бунин

Пересадите мне чёрную кожу,
Сделайте пухлость губ,
Я в зеркале свою пьяную рожу
Видеть уже не могу. (В. Емелин)

***

Были рабами. И будут рабами.
Сами воздвигнут. И сами сожгут.
Господи Боже, свершишь ли над нами
Страшный, последний, обещанный Суд?! (Дон-Аминадо)

***

Здесь много плачут. Здесь стоят кресты.
Здесь и не пьют, быть может, вовсе.
Здесь к небу тянутся кусты,
как чьи-то кости… (Б. Рыжий)

Человек – творение Господне, созданное по образу и подобию Творца, – оправданием сути, сущности, содержанием жизни своей считающий несомненно творчество, – творчество как парадиастола бытия вообще и путей спасения, исхода-выхода и победы над собой в частности, хотя «Спасение, которое не было бы свободным и не исходило бы от человека свободного, ничего не сказало бы нам», по мнению самого Бога в переложении Секретена (R. Secretain). (Кстати, спасибо христианству, единственной религии, в которой Бог – всё-таки личность.) Более того, творчество, по Бердяеву, есть путь к осуществлению в Истории христианства, обращённого к Третьему завету, призванному сделать человечество совершенным, не менее; к сожалению, совершенство это на определённых этапах развития культуры вновь и вновь приходит в упадок, вытесняемое цивилизацией, не в силах достигнуть апогея своего, цветения – углублённость и утончённость мысли, высшие, как нам видится, подъёмы художественного творчества перестают ощущаться подлинной, реальной жизнью, не вдохновляя более, – оставляя нам, в который раз! – с удовлетворённым благодушием внимать непреложным гениям и святым, возвращаясь к ним в поисках животворящих, животрепещущих истин. Странно? Вообще-то, страшно… Страшно, как противоречие между обетованиями и действительностью, противоречие, наносящее «сердцу смертельную рану; и кто не ранен этой раной, тот никогда не познает меча, скрытого в христианстве, т.е. христианства как Откровения…» (Тернавцев, 1903).

И спасёт ли нас, сегодняшних, признанный «вчерашний» вечный гений?..

«…В чём, вообще, значение гения в истории? Не в другом чём, как в обширности духовного опыта, которым он превосходит других людей, зная то, что порознь рассеяно в тысячах их, что иногда скрывается в самых тёмных, невысказывающихся характерах; знает, наконец, и многое такое, что никогда ещё не было пережито человеком, и только им, в необъятно богатой его внутренней жизни, было уже испытано, измерено и оценено» (В. Розанов о Достоевском). – Или, может, нечего и некого уже «измерять»? – задумавшись, спрошу я мысленно (вслух-то боязно).

Нынешняя всеобъемлющая свобода стала метафизически смысловым понятием, напоминающим несколько капель коньяка в объёмном бокале, где огромный бокал, отождествляющий самою свободу, есть порядок необходимости, а коньяк на дне – смысл. Терпкий пахучий напиток в переливающемся радугой бокале – это как интеллигент, философ-идеалист в цветастой рубашке-ловушке большевизма, а то, что снаружи – лишь столетняя тоска по либерализму и православию, творческой личностной независимости, вполне доступной, но… глоток – и ты внутри господствующей структуры сознания с её ценностной иерархией, ложной, правильной – кто скажет? – глоток сделан, и виновен в том не ты, брат. Читать дальше »

ПРОДОЛЖЕНИЕ. НАЧАЛО — ЗДЕСЬ.

Quantite negligeable¹

«Основу прочного правопорядка составляет свобода личности и её неприкосновенность. …Наша государственная жизнь слишком долго – в целом ряде поколений – нас не воспитывала, а развращала, на общем пренебрежении к началу законности, на сознании его бессилия и ненужности воспитывались целые поколения русских людей» (Б. Кистяковский, 1909). – И, спрошу я вас, не оказалась ли жизнь, со своим счастьем, искусством, наукой, экономикой вне и против права, как вне и против церкви мы находились столько лет, и победима ли она (жизнь) для той доли истины, которой располагают современные духовные, литературные вершители? – И ой как не хотелось бы отвечать «нет!»: мол, внутренне положение литературы, как и христианства в историческом смысле, в трёх измерениях Эвклидова пространства – безысходно и безутешно. Читать дальше »

ПРОДОЛЖЕНИЕ. НАЧАЛО — ЗДЕСЬ. ПРЕДЫДУЩЕЕ — ЗДЕСЬ.

Ressentiment²

Брось свои иносказанья и гипотезы святые!
На проклятые вопросы дай ответы нам прямые!
Отчего под ношей крестной, весь в крови, влачится правый?
Отчего везде бесчестный встречен почестью и славой? (Гейне) Читать дальше »

я стою на трибуне. передо мной огромная, разъяренная то ли моей речью то ли моим присутствием, толпа кровожадных динозавров. и я, заходясь в ярости, трясу кулаками и ору в старые, вполне возможно давно уж не работающие, микрофоны.

СКОЛЬКО МОЖНО ТЕРПЕТЬ ЭТОТ ЕБУЧИЙ ПРОИЗВОЛ???

ДОКОЛЕ???

МЫ УСТАЛИ ПРЕСМЫКАТЬСЯ ПЕРЕД ЗЛОЕБУЧИМИ ВЫСКОЧКАМИ-НЕДОМЕРКАМИ!!!

МЫ РАЗДАВИМ ЛЮБОГО, КТО ПОПРОБУЕТ НАС ОСТАНОВИТЬ!!!

динозавры в приступе то ли паники, то ли оргазма планетарного масштаба орут, как десять вымученных птицефабрик, собравшихся перед гигантским громкоговорителем.

ПОДОТРИТЕ СЛЮНИ, ПЕРЕПОНЧАТЫЕ БРАТЬЯ!!!

НИКОМУ НЕ ПОЗВОЛЕНО КОМАНДОВАТЬ НАМИ!!!

ОТНЫНЕ МЫ ПРОВОЗГЛАШАЕМ СВОБОДУ НА ВСЕЙ ТЕРРИТОРИИ ПЛАНЕТЫ Y!!!

СВОБОДУ БЕЗ КАКИХ-ЛИБО ОГРАНИЧЕНИЙ, НАЛОГОВ И ЖАЛКИХ ЖУКОПОДОБНЫХ НАМЕСТНИКОВ!!!

стайка злобных эорапторов в приступе тупой ненависти ко всему живому напали на парочку совершенно аполитичных, мерно сношающихся в стороне, тиранозавров-гомосексуалистов. и пара этих чешуйчатых пидоров рвется через скандирующую призыв к перевороту толпу прямо к сцене. сцена, наспех сколоченная за два дня до сего знаменательного происшествия кучкой никому неизвестных рабов, разлетается в щепки под натиском двух шеститонных зубастых фриков. расценив пидорский прорыв как призыв к действию, обезумевшая толпа динозавров, брызжа белой слюной и кровью травоядных пленников, ринулась в бой.

мой голос был раздавлен чьим-то острым грязным когтем.

я снова шагал по лестнице вверх-вниз, вверх-вниз, крепко держа за руку очередную изрядно потасканную богиню.

богиня привела меня в свою обветшалую, равно как ее кожа на высохших старых ключицах, хижину. и сообщила прискорбную весть, что здесь я живу и прямо сейчас мне подобает вынести мусор, помыть руки и садиться есть. будучи не в силах осознать наличие сей действительности и свое место в ней, я решил молча повиноваться.

взял отчего-то слишком привычное пластмассовое ведро, из которого, стоит сказать, несло не слабее, чем из пасти неделю назад сдохшего падальщика, и поплелся по направлению к двери.

уже у самого выхода эта рыжая, истерзанная тяжким трудом богиня нежно оплела мое тело своими тонкими морщинистыми руками. с неимоверно трепетной нежностью она приложила голову к моей спине и тихонько, с легкой грустью, вздохнув сказала.

какие же мы стали старые…

Наверное, активное участие в политике сродни психическому заболеванию. Как и всегда, демагоги раскачивают толпу, заражая людей своей истерией. Впрочем, большинство уже подготовлено — груз бытовых и семейных проблем, повышенная тревожность — все это требует разрядки, сброса эмоций, очищения. И людей начинают «заводить» — сначала они поддаются неохотно, здравый смысл мешает эмоциям одержать верх над логикой. Но, повторяемые снова и снова, заклинания-речетативы накапливаются в сознании. Рано или поздно наступит момент, когда критичность будет утрачена, и вместо сложной суммы векторов возможных направлений развития событий в сознании останутся два варианта — «мы» и «они». Неважно, какой будет цветовая гамма «алая и белая роза», «красные против белых» или совсем постреалистичное — «белый против анти-оранжевого». Когда мир расколется пополам, когда мы расколемся пополам — произойдет очередное обострение психической болезни общества — гражданская война. Потеря вменяемости произойдет. Неконтролируемая агрессия. Тотальная подчиненность лидерам.

Как с этим бороться? Уж точно не на баррикадах — это путь как раз к расколу.

Пассивно ждать? Тоже как-то не хочется.

Что же делать?

Что бы посоветовали стратеги Древнего Китая в таком положении?

Конфуций:
Просвещение и культура, личный пример самоограничения и умеренности, забота о ближних. Ритуал и музыка для повышения уровня культуры. Принимать власть, и уважать вышестоящих. Не согласен с Правителем — удались, ищи боле достойного, но в смуте не участвуй. «У варваров при Государе лучше, чем в Поднебесной в состоянии хаоса».

Мо-цзы:
Оказывать поддержку слабым против сильных. Защищать мир при помощи силы. Собирать воинов Поднебесной, концентрировать силы для решения задач в конкретных местах. Организовывать сети сторонников, создавать теневую структуру управления на местах, охваченных смутой.

Лао-цзы:
Ничего не делать. Избегать того, что наносит вред. Не помогать тому, что причиняет насилие.

Чжугэ лян:
Занимать незанятые территории.

О романе Марины Ахмедовой «Дневник смертницы. Хадижа» (Астрель, 2011)

Лонг-лист премии «Национальный бестселлер»

Номинируемый на «Национальный бестселлер» роман репортера Марины Ахмедовой «Дневник смертницы. Хадижа» (третий по счету у автора; книга входила также в лонг-лист премии «НОС») – возможно, тот самый текст, который, при беспристрастном прочтении, и заключает в себе так называемый не реализованный доселе потенциал интеллектуального бестселлера. Возникает закономерное по-че-му, то есть чем же книга столь хороша, что нового несет читателю и с помощью каких выразительных средств. Возможно, «мотивация выдвижения» покажется членам жюри несколько упрощенной, и все же имеет смысл сделать акцент именно на этой кажущейся простоте – и одновременно остросоциальной проблематике.

Дважды два: каждый из нас пользуется метро. Каждый из нас, спустившись в подземку, рискует не выйти наверх. Спецоперации, проходящие в Чечне и других республиках Северного Кавказа, аукаются взрывами в московском и питерском метрополитене «с легкостью необычайной». Не только, впрочем, в метрополитене.

Смертельное «ау» – ответ доведенных до отчаяния «женщин востока», потерявших в ходе разборок боевиков и силовиков мужей: убитые горем, но изначально – в массе своей – убитые собственным невежеством (навязанным им, впрочем, извращенной патриархальной культурой с самого детства), они принимают шахаду и, находясь в омраченном состоянии сознания, убивают неверных во имя Аллаха. Перед тем, как взорвать себя и треклятых «урусов», все эти хадижи шепчут: «Человек создан из воды и глины, из сгустка крови и капли спермы. Но от горячей волны мы разлетаемся лишь кусками только что живого мяса…». Читать дальше »

Юрий Карлович, по своей старой привычке, сидел за столиком ресторана Дома писателей. Денег совсем не осталось, но хватало на стандартный стаканчик водки. А все остальное покупали знакомые писатели, спускавшиеся в ресторан перекусить и выпить с известным писателем.

Вот и сейчас к столику Юрия Карловича подошел немолодой человек. Он оглядывался по сторонам, словно что-то искал. Его взгляд опустился на Юрия Карловича и лицо незнакомца будто ожило.

— Разрешите присесть? Устал очень, — попросил незнакомец.

— Присаживайтесь, — ответил Юрий Карлович. – Заблудились?

Незнакомец ухмыльнулся.

— Здесь нетрудно. – Он снова посмотрел по сторонам. – Вы тоже? Как его? Писатель?

Юрий Карлович кивнул.

— Тоже, — сказал он. – Я – Олеша.

— Не-а. Не знаю такого. – Ответил незнакомец. И быстро спохватился. – Вы уж извините, если что. Я человек очень далекий от литературы и здесь нахожусь по совсем пустяковому делу. И книжек я не читаю, но интересные истории люблю. Вот вы, писатели, где-то ведь берете свои истории, чтоб книжки писать? А я в основном слышу их от интересных людей, с которыми сталкиваюсь по работе. А несколько лет назад у нас совсем интересная история получилась, в которой сам же и принял участие. Вот не поверите! Ужас, какая смешная история вышла. Вы, я вижу, человек приличный. – Он искоса посмотрел на пустой стол и стакан с водкой. – Так что, если захотите, можете смело брать мою историю себе в книжку. Если она вам понравится, — оговорился незнакомец.

— Я надеюсь на это, — ответил Юрий Карлович.

— Ну, так вот, — начал незнакомец, Читать дальше »

НАЧАЛО (Trip 1) — ЗДЕСЬ. ПРЕДЫДУЩИЙ ТРИП — ЗДЕСЬ

Когда я встречаю её — всё кричит во мне: странная зеркальная женщина, я стремлюсь познать смысл всей этой игры.

Ты как будто каждый день рождаешься и умираешь в моём сознании, но каждый раз ты совершенно новая, и новый день для меня подобен рождению, покорению вершины, и подобен разбитой мечте, ибо это полет одного дня.

Эти странные зеркальные игры, с целью доказать, кто же на самом деле является отражением, вечным подчиненным… Да я бы ходил задом наперед, если бы это действительно того стоило, но я чувствую, что бьюсь на месте, и сколько бы я ни лежал на животе, когда в незеркальном виде все лежат на спине, или уж, в крайнем случае, на боку, я никому ничего не докажу, потому что никто не ищет эту странную правду, кроме меня самого. Самоцель — доказательство собственной же реальности. Я мыслюследственноясуществую и тому подобная примитивная человеческая хрень.

А я могу сказать больше. Я познал Любовь. Я прошел через боль и печаль, я прошел через всё это как через чертовы X-RAY лучи, и всё это не осталось там, позади, всё это осталось со мной, моя зараза. И эта зараза — она повсюду находит своё отображение. В предметах, в зданиях на улице, на самих улицах, как таковых. Улицы кормят меня Любовью, Болью и Печалью. Когда же я подолгу засиживаюсь дома — необходимые нормы своего странного питания я получаю через зеркало. И я — ЧЕЛОВЕК. Ибо имею в себе все эти чувства. И я всё ещё мечтаю о лучшем. Быть может, даже верю в судьбу, а также в то, что я всё делаю правильно.

Волшебный художник
Потерял свои краски
Повесился ночью
В магическом лесу.
Я не должен бояться,
Ни к чему эти слезы
Он найдет своё место —
Место в Аду.

Прогулка закончена. Все могут расходиться. Прогулка закончена, но одиночество остается. Пусть даже я и нахожусь в окружении некоторого количества людей. Их присутствие не ставит точку, не перечеркивает моё одиночество.

Остаюсь в своей room full of mirrors, в общем-то, ни на что и не рассчитывая. Это же не пессимизм? Жизнь ведь продолжается? Да и я пока всё ещё жив, имею счастье улыбаться глупым мелочам, в те редкие моменты, когда не копаюсь в себе. Не ищу свою Правду. Правду с большой буквы, в которую наивно уверовал в далекой юности. Да и в которую до сих пор верю. И я все дальше от реальности. И все ближе к отражению в зеркале, ближе к немым образам детства, вроде того бесноватого старика. Кто знает, быть может, через десятилетия выяснится, что тот обезумевший дед, обливающий себя кипятком, — это лишь моё отражение, и не что больше. Странный немой message из будущего, эксклюзивный шанс лицезреть свою безумную кончину…

И ведь действительно… ОКНО БЫЛО ПОДОБНО ЗЕРКАЛУ В ТУ НОЧЬ.

——-

И сны мои подобны
Тем безумным дням с тобой,
Мой странный Элвис в юбке
Счастья моего Король.

THE END (23/1/2008) Читать дальше »

сделал глубокий вдох и вдохнул пару полевых мышей.

мыши — поверьте, не по своей воле и прихоти — съели мозг. теперь я пытаюсь соображать продуктами их жизнедеятельности и, надо признать, мир мой становится все интересней.

все интересней.

все интересней все.

с тех пор, как закат окончательно закатился и я остался лежать один на боку, имея возможность видеть все вокруг лишь одним глазом, мир мой становится все интересней.

все интересней.

и интересней.

сначала прибой смыл кем-то купленные ранее и кем-то другим позже забытые пляжные зонтики ярких расцветок. потом прибой смешался с тропическим ливнем и все, что теперь я мог видеть своим единственным глазом, превращалось в растекающуюся по стеклянной плоскости акварель. и этот мир становился все прекрасней. с каждой каплей все прекрасней и интересней.

тогда я решил закрыть и его. также я решил даже забыть о фиолетовом цвете, пробивающемся сквозь сотни трухлявых щелей где-то очень и очень далеко. потому как ноги мои эволюционировали в песок и добраться до запомнившегося однажды сарая пешком не было уже никакой рациональной возможности.

вплавь, подумал я.

чтобы наверняка, нужно вплавь!

но дело в том, что мир осознаваемый мышиными экскрементами, не всегда вяжется с рациональным подходом к обычным, казалось бы, вещам.

О сборнике рассказов Владимира Сорокина «Моноклон»

Однажды осенью на Киевском вокзале и прилегающей к нему местности наблюдалась впечатляющая картина: сотни жизнерадостных юношей и девушек, заполнив разного рода платформы и вестибюли, возбужденно топтались, перекликались, смеялись, в нетерпеливом и радостном ожидании чего-то важного и грандиозного… Ребята делились на группы, обозначенные табличками с надписями «Владимир», «Калуга», «Серпухов», «Гусь-Хрустальный».

Кое-кто из них, видимо, отбившись от своих групп, бестолково метался, ничуть при этом не унывая. Радушные милиционеры при входе на станцию приветливо подсказывали прибывающей молодежи, куда следует прикладывать транспортную карточку и между какими турникетами проходить. Ощущение какого-то оглушающего праздника, глобального и тяжелого, словно дорожный каток, украшенный свадебными лентами, плющило каждого прохожего, оказавшегося в это время на Киевской. Происходило нечто странное, но очень торжественное. Читать дальше »

2 февраля 1882 года родился ирландский писатель и поэт Джеймс Джойс, один из самых необычных литераторов прошлого столетия. В 2011 году в серии «Жизнь замечательных людей» издательства «Молодая Гвардия» вышла книга АЛАНА КУБАТИЕВА «Джойс» — объемная и весьма подробная исследовательская работа. Издательство «Молодая Гвардия» предоставило Переменам возможность опубликовать фрагмент этой книги. Ко дню рождения Джойса.

Дублин, художники, истоки

Все книги Джойса – непрекращающийся разговор с собой, и первая неуходящая тема этого диалога есть Дублин, воспринимаемый им как живое существо. Тот же разговор вели Йетс, Арнольд, Вордсворт. Но Дублин не только тема: это еще и целая семья, связанная с ним родством, почти кровосмесительным. И в «Стивене-герое», и в «Портрете…», несмотря на гордо заявленное одиночество, рядом есть родные и друзья, с которыми сплетаются путаные и болезненные связи. Бунтарь никогда не бунтует в одиночестве – ему нужна среда и ее реакции, чтоб по ним замерить высоту своего мятежа. Ему нужны соратники, чтоб восторженно разделять. Ему нужно требовать все большей и большей преданности от них, чтоб изгонять их или, что еще упоительней, прощать, когда становится ясно, что им за ним не угнаться, и что самое упоительное, чувствовать себя преданными ими… То есть у него имеется билет в Святую Землю, но он требует депортации туда. Так или примерно так живет Джойс: гневно хлопнув дверью, он с улицы подкрадывается поглядеть в щель между занавесками. Связи ему были нужны самые тесные и ранящие, расстояние значение не имело, его знаменитые письма есть способ соединительной ткани. Стоит вспомнить, что в анатомии кровь считается ее разновидностью. Десятки писем в неделю текут в разные страны оттуда, где в данный момент находится Джойс. Ирландию он унес на подошвах башмаков, она была с ним в обличье жены, брата и сестры, которую он взял, чтоб триединство было полным – Жена, Юноша, Дева.

Знаменитая фраза Джойса не раз звучала в парижские годы в ответ на вопрос, вернется ли он в Ирландию: «А разве я оттуда уехал?» Читать дальше »