События | БЛОГ ПЕРЕМЕН. Peremeny.Ru - Part 15


Обновления под рубрикой 'События':

4 марта 1966 года Джон Леннон заявил, что ансамбль «Битлз» стал более популярным, чем Иисус Христос.

Слова Леннона повлекли за собой множество громких скандалов и устроенных разгневанными христианами протестных акций, и многие полагают, что убийство экс-битла четырнадцать лет спустя тоже было связано с этой историей. Однако в этом провокационном заявлении куда более глубокий смысл, чем может показаться на первый взгляд.

Народ против Beatles

Это было интервью лондонской газете Evening Standard. Джон Леннон сказал буквально следующее: «Христианство уйдет. Оно исчезнет и усохнет. Не нужно спорить; я прав и будущее это докажет. Сейчас мы более популярны, чем Иисус; я не знаю, что исчезнет раньше — рок-н-ролл или христианство. Иисус был ничего, но его последователи тупы и заурядны. И именно их извращение губит христианство во мне». Анализируя эти ленноновские слова, нельзя не заметить дважды прозвучавшее противопоставление: «The Beatles популярнее Иисуса» и «Неизвестно, что исчезнет раньше, рок-н-ролл или христианство». Итак, рок-н-ролл / христианство. Обратим внимание на эту бинарную оппозицию, и, пока наше подсознание усваивает ее, развлечемся продолжением знаковой для мировой поп-культуры истории, случившейся с Ленноном после сорвавшихся с его языка (а может быть произнесенных вполне намеренно) смелых утверждений.

Поначалу высказыванию Леннона никто не придал особого значения. Эксцентричные чудаки и их фриковатые словечки никогда не были для англичан чем-то необычным. Выпад Джона, наверняка, был отнесен публикой к этой категории, и поэтому в Великобритании был благопристойно проигнорирован. Лишь пять месяцев спустя бомба, заложенная в том интервью, взорвала мир: американский журнал «Datebook» опубликовал некую выжимку из судьбоносного интервью и вынес слова об Иисусе и Beatles на обложку. И началось! (далее…)

          Действие — Вечный Восторг.
          Уильям Блейк

        В 2012 году к столетию музея изобразительных искусств, носящего имя Пушкина, несколько английских галерей показали в Москве выставку «Уильям Блейк и британские визионеры». Выставка превзошла все ожидания и ее даже продлили. Люди даже приезжали из других городов. Чем можно объяснить такой успех? Быть может, в отличие от других культурных событий столицы, эта выставка представляла и некий метафизический знак?

        Уильям Блейк – художник, поэт. Современник Пушкина. Переклички смыслов всегда двусмысленны, натяжки неизбежны. Блейк и Пушкин, как поэты, скорее оппозиционеры, чем единомышленники. Английский поэт одним из первых ставит проблему о расщеплении «я», Пушкин – камертон гармонии. Жаль, что у нас нет музея изобразительных искусство имени Достоевского.

        Выставка имела огромный успех. Говорят, люди даже приезжали из других городов. Быть может, в отличие от других культурных событий столицы, эта выставка представляла и некий метафизический знак? В очереди (я слышал) говорили о неизбежности грядущих расколов, о болезненных разрывах. Но ведь и Уильям Блейк не просто художник и поэт. Он и пророк, и политический радикал.

        Картины Блейка сюжетны. Он иллюстрировал Ветхий Завет, «Божественную комедию», «Потерянный рай». Блейк – интеллектуал и интерпретатор, в его картинах интересна, прежде всего, мысль, поданная нам в композиции. Здесь мало собственно живописи, как ее понимали колористы, мало цвета, практически нет светотени, Блейк ненавидел сфумато Леонардо. Наследник традиции Микеланджело, он делает ставку на линию, неумолимый и резкий контур, отделяющий одно от другого и организующий одно с другим. Блейк сторонник мужского ясного взгляда на мир, аполлонической недвусмысленности решений. Он визионер, и видит, как мы бы сейчас сказали, архетипы. Его даже не интересует портрет. Божественная комедия, потерянный рай… – глянуть в зеркало, глянуть в экран, выйти на улицу… (далее…)

        13 февраля 1883 года умер немецкий композитор и поэт Рихард Вагнер. С любезного разрешения издательства «Молодая гвардия» мы публикуем фрагмент книги Марии Залесской «Вагнер», которая вышла в 2011 году в серии «Жизнь Замечательных Людей». В этом фрагменте идет речь о Вагнере-революционере. Действительно, Вагнер принимал участие в революционных событиях в Дрездене 1848 года, близко общался с их непосредственными организаторами — Августом Рёкелем и Михаилом Бакуниным, а потом долго вынужден был скрываться от полиции. Однако был ли сам Вагнер революционером? Какова была идейно-эстетическая подоплека, которая двигала Вагнером в ходе этих событий? Что толкнуло человека, всегда далекого от политики, в революционные волнения? На этот вопрос Мария Залесская дает ответ в предлагаемом отрывке.

        1848 год во многом стал переломным и для самого композитора, и для его творчества. Он начался с трагического события — 9 января умерла мать Вагнера Иоганна Розина. Он поспешил в Лейпциг и успел на похороны. «На обратном пути в Дрезден меня охватило сознание полного одиночества. Со смертью матушки порвалась последняя кровная связь со всеми братьями и сестрами, живущими своими особыми интересами. Холодный и угрюмый, я вернулся к тому единственному, что могло меня одушевить и согреть: к обработке “Лоэнгрина”, к изучению немецкой старины».

        Подавленность Вагнера усугублялась всевозрастающей волной критики в его адрес, поднятой дрезденской прессой. На «Летучего Голландца» и «Тангейзера» был обрушен буквально шквал негативных отзывов. Теперь критики переключились с творчества на личность самого композитора. Его обвиняли в отсутствии таланта, в неумении дирижировать, в развале театра. Это была откровенная ложь. Вопреки расхожему мнению, у Вагнера не было конфликта с артистами и музыкантами; творческие силы Дрезденского театра в целом не противились попыткам проведения им театральной реформы, многие поддержали его, а дисциплина в труппе была налажена исключительно его стараниями. Но противники композитора доходили даже до нападок на его частную жизнь, вменяли ему в вину его большие долги и любовь к роскоши.

        Обложка книги о Вагнере, ЖЗЛ

        Причина, вызвавшая столь злобную и часто несправедливую критику, вполне понятна. Об оперных рецензентах, обиженных пренебрежением Вагнера, мы уже говорили. Но он с первых шагов в должности королевского капельмейстера противопоставил себя еще и той части дрезденской псевдоинтеллигенции, признанной законодательнице художественной моды, с которой любой артист, музыкант или композитор был обязан считаться, — так называемым знатокам театра. Такой непримиримый реформатор, как Вагнер, не мог не настроить против себя этих воинствующих дилетантов — их вкусы и убеждения базировались на отживших свой век традициях, которые Вагнер стремился ниспровергнуть. Замечательный русский философ и филолог А. .Ф. Лосев отмечал: «…никто не мог так виртуозно бороться с пошлостью в музыке и искусстве, как это удавалось Вагнеру. Мещанин никогда не простит того убийственного для него внутреннего надлома, который был совершен творчеством Вагнера. В этом смысле Вагнер никогда не мог стать музейной редкостью; и до сих пор всякий чуткий музыкант и слушатель музыки никак не может отнестись к нему спокойно-академически и исторически-бесстрастно. Эстетика Вагнера — всегда вызов всякому буржуазному пошляку, всё равно — музыкально образованному или музыкально необразованному». Интересы «высшего театрального общества» опять же традиционно блюла дирекция Королевского театра. Таким образом, объявив войну филистерам от искусства, Вагнер автоматически вступал в конфликт и со своим непосредственным начальством. (далее…)

        ПРОДОЛЖЕНИЕ. НАЧАЛО — ЗДЕСЬ.

        В это же время Вагнер свел новое знакомство с человеком, окончательно «толкнувшим его в революцию». (далее…)

        ОФролов в бочке и ОШепелёв

        13 февраля 2012 г. объединение «Общество Зрелища» отмечает 15-летие со дня своего основания. «Общество» возникло в Тамбове в 1997 г. (со-лидеры: писатель-нонконформист Алексей А. Шепелёв и музыкант и поэт-акцонист О’Фролов) и провозгласило искусство дебилизма («отгрибизма», «профанации», «антикатарсиса», «радикального радикализма», «стиль хрэщ»). Не в последнюю очередь таковой дебилизм («дабболо-лоббизм») используется группой как своеобразное средство борьбы – пусть как с ветряной мельницей! – с массовой культурой («На кол всю попсу!») по методу «клин клином вышибают»: «чтобы показать дебильность попсы, надо её отразить в кривом зеркале (хотя уж куда, блять, кривее той самой передачки!), нужно её в этом дебилизме переплюнуть, но как искусство — ещё и спародировать, протипизировать, деконструировать». «ОЗ» возникло где-то в недрах АЗ», — пишет поэт, исследователь авангарда и основатель международной Академии Зауми Сергей Бирюков. «Если уж в самых-самых недрах и маргиналиях!..» — уточняют участники проекта, а журналисты, да и сами азовцы окрестили «ОЗ» не только самым авангардным, но и и самым арьегардным крылом Академии. (далее…)

        О романе Марины Ахмедовой «Дневник смертницы. Хадижа» (Астрель, 2011)

        Дневнки смертницы Хадижа, обложка

        Лонг-лист премии «Национальный бестселлер»

        Номинируемый на «Национальный бестселлер» роман репортера Марины Ахмедовой «Дневник смертницы. Хадижа» (третий по счету у автора; книга входила также в лонг-лист премии «НОС») – возможно, тот самый текст, который, при беспристрастном прочтении, и заключает в себе так называемый не реализованный доселе потенциал интеллектуального бестселлера. Возникает закономерное по-че-му, то есть чем же книга столь хороша, что нового несет читателю и с помощью каких выразительных средств. Возможно, «мотивация выдвижения» покажется членам жюри несколько упрощенной, и все же имеет смысл сделать акцент именно на этой кажущейся простоте – и одновременно остросоциальной проблематике.

        Дважды два: каждый из нас пользуется метро. Каждый из нас, спустившись в подземку, рискует не выйти наверх. Спецоперации, проходящие в Чечне и других республиках Северного Кавказа, аукаются взрывами в московском и питерском метрополитене «с легкостью необычайной». Не только, впрочем, в метрополитене.

        Смертельное «ау» – ответ доведенных до отчаяния «женщин востока», потерявших в ходе разборок боевиков и силовиков мужей: убитые горем, но изначально – в массе своей – убитые собственным невежеством (навязанным им, впрочем, извращенной патриархальной культурой с самого детства), они принимают шахаду и, находясь в омраченном состоянии сознания, убивают неверных во имя Аллаха. Перед тем, как взорвать себя и треклятых «урусов», все эти хадижи шепчут: «Человек создан из воды и глины, из сгустка крови и капли спермы. Но от горячей волны мы разлетаемся лишь кусками только что живого мяса…». (далее…)

        раздался шум, похожий на звук от упавшей с высоты башенного крана металлической сваи. это был настолько пронзительный — до боли в зубах — лязг в голове, что от неожиданности я присел прямо посреди дороги. инстинктивно втянул шею и зажмурился, уворачиваясь от воображаемой взрывной волны. переждав пару секунд, поднялся на ноги и, неуверенно оглядываясь по сторонам, пошел дальше. что это было и было ли — я не знал. но вдруг я почувствовал неимоверную легкость! казалось мне достаточно было лишь раз оттолкнуться от земли и я мог одним плавным кошачьим прыжком очутиться на крыше рядом стоящей высотки. в руках появилась просто бесконечная сила! ей богу, я мог перевернуть машину! мозг был абсолютно чист — в один момент он превратился в совершеннейший из еще несуществующих компьютеров и обрабатывал всю поступающую информацию, раскладывая ее по тут же формирующимся секторам и отсекам, выстраивая при том удобную каталогизированную базу данных. я забыл обо всех терзавших меня до этого момента проблемах и разрывавших мое существо все последнее время сомнениях. и это я сейчас могу сказать, что забыл — тогда я просто не знал. меня словно перезагрузили — будто перепрошили, как сложное мультифункциональное устройство. все вокруг заиграло совершенно новыми красками! утром, когда я вышел на улицу, солнце на небе отсутствовало, затерявшись в бесконечно серых мокрых тучах, затянувших все видимое и невидимое пространство с севера на юг, с востока на запад. а теперь погода стояла по-летнему теплая и ясная и я, как в детстве, испытывал ощущения радости буквально от всего, что видел.

        пройдя еще совсем немного, я не выдержал настигшего меня счастья, скинул куртку и побежал прочь из города сквозь отсутствующие взгляды мышиных пальто.

        «Китайский новый год»? Уже на пороге:

        (далее…)

        О книге Дмитрия Быкова «Календарь 2»

        Книга читается запоем и с благодарностью: приятно иметь дело с человеком умным, энциклопедически образованным и разносторонне одаренным. Публицистика, так сказать, сфера занудная и ядовитая, но этот текст ложится на внутренний слух, как легкая мелодия. И вдобавок – интересно! В каждом очерке неожиданное обобщение и сногсшибательный вывод. Казалось бы, что может быть общего между убиенным императором Павлом I и американским драматургом Теннесси Уильямсом? Оказывается, их связывает милосердие. И вывод из этого сравнительного анализа тоже ошеломляющ: «во всем мире милосердие служит признаком силы, и только в России его считают признаком слабости…». Очерк «Слишком человеческое»

        Кого здесь только нет! И Джек Лондон, и современные студенты, и Петр Великий, и Юлий Цезарь, и Маргарет Тэтчер, и даже Дима Билан с Ксюшей Собчак. Обо всех этих персонажах Быков рассказывает столь забористо и интересно, что, читая «Календарь 2», можно не только нужную станцию метро проехать, но и оказаться, подобно гайдаевскому Шурику, с раздетой девушкой в одной комнате, не заметив ни девушку, ни комнату. Но самое интересное – это, конечно, выводы. (далее…)

        Особенная стать. О книге Всеволода Бенигсена «ПЗХФЧЩ!»
        На пятерочку! О книге Дмитрия Быкова «Календарь 2»
        Финт Челубея. О книге Захара Прилепина «К нам едет Пересвет»
        Сорокинский концептуализм и политический сюрреализм. О сборнике рассказов Владимира Сорокина «Моноклон»

        Последний дефицит. О книге Фридриха Горенштейна «Искупление»

          Cлона-то я и не приметил

        Обложка книги Фридриха Горенштейна ИСКУПЛЕНИЕ

        Уразуметь смысл издательского бойкота Фридриха Горенштейна, одного из самых масштабных русских прозаиков XX века, непросто. Да и не очень хочется. Но факт остается фактом: произведения этого автора до последнего момента оставались в классическом дефиците. В советские времена в таком дефиците было фактически все – от копченой колбасы до романов Валентина Пикуля. Потом времена изменились. Российский книжный рынок стал напоминать бушующий безбрежный океан. Но Горенштейн в нем не наблюдался. Самое интересное заключается в том, что книги этого автора постигла участь его героев. Страница за страницей персонажи Горенштейна борются с дефицитом жизненного пространства, любви, продуктов, дружбы, одежды… Теперь, вот, на прилавки «выкинули» долгожданного Горенштейна, последнего «дефицитного» автора. Аура недоступности развеяна. Даже как-то скучно стало. Однако вопрос изгойства Горенштейна не решен.

        Литераторы, помимо различия по эстетическим, политическим, философским, национальным, идеологическим признакам, видимо, делятся еще на две важные категории: «здоровые» и «нездоровые».

        «Здоровые» находятся в вертикальном положении. Некоторые из них, кто поудачливее и пошустрее, даже садятся на шею или устраиваются на голове менее ловких. «Нездоровые» — ниже всех, они лежат прямо под ногами «здоровых», которые периодически замечают: «Ой! Опять на кого-то наступили! Гляди-ка, кто это там внизу шевелится?!» (далее…)

        30 декабря, в 10 утра, Лёка Ж. позвонила и сразу же выпалила:

        — Ты мне нужен как мужчина!

        Меня все-таки поражает ее способность сходу, в двух словах, выразить самую суть.

        — Прямо сейчас? — уточнил я.

        Лёка Ж. была лаконична.

        — Да, — ответила она.

        — Лёка, извини, но обычно накануне Нового года у нормальных людей куча дел… — начал я.

        — В том-то и дело! — подхватила Лёка Ж. — К Новому году я купила у бывшего коллеги две пятилитровых канистры коньяка — по 100 рублей за литр! Очень выгодное предложение в пору кризиса, как считаешь? Нужно их сегодня забрать. Завтра-то мне некогда будет!

        — Лёка, а зачем тебе 10 литров коньяка? — поинтересовался я.

        — Как это зачем? Какой же праздник без коньяка! — удивилась Лёка Ж.

        — Но ты же будешь отмечать в своем любимом «Рингобеллсе», — напомнил я.

        — Ну да, новогоднюю ночь я проведу в баре. Но потом-то я вернусь домой! — объяснила Лёка Ж.

        — Лёка, много пить вредно! — сказал я.

        — Пить надо больше и чаще! — возразила Лёка Ж. и потребовала: — Приезжай скорее, а то мне сегодня еще много чего нужно успеть. Подготовиться к завтрашнему визиту к косметологу, купить корм для кота и новый «Клиник» для себя, посмотреть «Симпсонов» и «Футураму». В общем, через час жду тебя в Купчино.

        Около 11 утра мы поднимались на пятый этаж хрущобы, где жил Лёкин коллега, сделавший ей столь выгодное предложение. (далее…)

        Не надо бояться человека с (ружьем) мобильным интернетом.

        Если интернет – это современное информационное оружие, и оно теперь в руках практически у каждого.

        Можно запрещать ветер, но можно и использовать паруса.

        Противоречие Тахрира: общество способно говорить с властью, а власть не может говорить с обществом.

        Древнекитайский цензор

        Информация может быть полезна для стабильности государства, если обратная связь работает на устранение неполадок. Она необходима. Китайские императоры посылали цензоров для проверки ситуации на местах, халиф Багдада сам прохаживался ночью по улицам в сопровождении тайных агентов.

        Если управляющая структура переваривает информацию, и обратная связь работает, то система стабильна. Если управляющая структура информацию игнорирует, то информация не исчезает. Она просто идет другим путем.

        Во времена первых буржуазных революций факт несправедливости можно было озвучить в парламенте. Монархии поначалу боролись с парламентами, иногда при этом гибли, но потом с успехом встраивали парламенты в систему управления.

        В двадцатом веке сформировалась пресса – четвертая власть.

        В двадцать первом веке озвучить информацию может каждый. Парламент больше не место для дискуссий. Место дискуссий – интернет-форумы и социальные сети.

        Этот факт еще не до конца понят даже в стране, запустившей Facebook. Иначе бы Уолл-стрит не был бы «оккупирован», что уж говорить о площади Тахрир! (далее…)

        C 22 декабря 2011 года по 15 января 2012 года галерея современного искусства AL Gallery представляет пятый совместный проект Doping-pong и Андрея Чежина «Высосано из пальцев».

        Вы могли видеть совместные проекты данных авторов в России и за рубежом в галереях и музеях, по tv и в интернете, в журналах и газетах. Вот они, перечисленные по датам создания и публичных выставок: «Неоакадемизм — это садомазохизм», 2000 г., «Любовь к себе, разве это не прекрасно?», 2001, «Демонстрация незагорелых частей человеческого тела», 1999-2002, «Наши грязные ноги возбуждают, ваши чистые руки неа!», 2001-2005.

        Al Gallery представляет их пятый проект, созданный спустя 10 лет после начала сотрудничества, который заявлен не иначе, как манифест Конца Искусства последнего года существования человечества перед Концом Света.

        Данный арт-проект — продолжение концептуальных исканий художников прошлого абсолютной чистоты и совершенной честности на общем фоне лжи и лицемерия, процветающих на современном Арт-рынке.

        Андрей Чежин и doping-pong представляют: Высосано из пальцев

        Андрей Чежин и doping-pong представляют: Высосано из пальцев

        Вокруг сейчас так много всяческого визуального и разного прочего «искусства», так много «артефактов», что все это повергло создателей этого проекта в состояние совершеннейшей обескураженности и опустошенности. «У любого творца опускаются руки от осознания того, что практически любая идея будет вторичной, а его слова никто не услышит за глобальным информационным шумом, созданным вокруг нас средствами массовой и персональной информации».

        Итог — искусство, высосанное из пальца. В прямом смысле этого слова. Последнее искусство из возможных. (далее…)

        ПРОДОЛЖЕНИЕ. НАЧАЛО — ЗДЕСЬ. ПРЕДЫДУЩЕЕ — ЗДЕСЬ.

        Афиша моноспектакля Русский Репортер, который можно увидеть 16 декабря 2011 года в Московском Доме Журналиста

        Ты знаешь, почему я начала свой рассказ с треска? Ты-то все знаешь. Знаешь, что этот рассказ не для них, а для тебя. Он с самого начала был для тебя. Я с Тобой пытаюсь договориться. Перед тобой оправдаться за свою нелюбовь к ним. А все ради нее… ради кро-ва-ти. Мне! так! хочется! хотя бы раз! поспать на своей кровати – витой-железной-дорогой! Если не от тебя это зависит, то от кого?! Кто, если не ты?! Кто сейчас решает, нажать ли на курок? Ты или он? С тобой я сейчас говорю или с ним? С кем?! (далее…)

        В июне в Центре Высоцкого прошла премьера спектакля «Русский репортер», по монологу Марины Ахмедовой. 16 декабря в 19.00 в Центральном Доме Журналиста в Москве вновь можно будет увидеть этот моноспектакль. Публикуем монолог, который лег в его основу.
        admin

        Русский репортер, моноспектакль, Марина Ахмедова

        И тогда я улыбнулась ему в первый раз – немножко робко, но не заискивающе. Улыбкой я, как будто, приглашала его познакомиться со мной ближе, рассмотреть меня, всю, подружиться со мной. Я улыбнулась шире – вот так.

        Сделала еще шаг. Интересно, какую часть моего тела он сейчас разглядывает? Опустила глаза, посмотрела под ноги. Неужели ноги? Неужели, он, правда, рассматривает мои ноги? Я тоже посмотрела на свои ноги. Ноги, как ноги. Я опустила уголки рта, но это только на секунду – чтобы он увидел меня девочкой – маленькой, одинокой, с грустной скобкой на лице. А потом я снова ему улыбнулась.

        Ноги отяжелели под его взглядом – я с трудом отрывала их от земли. Я хотела остановиться. Я могла бы вот так встать и стоять в одной точке, но я знала, что не смогу вечно ему улыбаться. Потом я подумала, что лучше мне пойти назад.

        Но «Стоп!», сказала я себе, впрочем, не останавливаясь. Если он, сказала я, будет смотреть тебе в спину, то твоя улыбка будет ему не видна. От этой мысли я вздрогнула и, кажется, пошла быстрей. Мне захотелось бежать. Я знала, если побегу, ему не понравиться – он решит, я бегу от него. Но ноги меня не слушались, что-то толкало меня в спину – прямо между лопаток – и я едва не сорвалась, но вовремя подумала о кровати. Да, я подумала о своей широкой кровати – белой с витыми головками. Я купила ее два дня назад, и еще в магазине она показалось мне слишком витой и слишком широкой, чтобы на ней спать. На ней спать… «Стоп…», еще раз сказала себе я. Стоп-стоп-стоп! Если я сейчас побегу, то так ни разу и не посплю на своей кровати – белой, широкой и дорогой! Я руганулась про себя – да, это я умею. Иногда скажу про себя или вслух что-нибудь такое – матерное. Что же это выходит, спросила я себя, руганувшись. Потратила столько денег на кровать, и так ни разу на ней не поспишь – витой-железной-белой-дорогой? Нет-нет – я замедлила шаг. Смотри, я не бегу, я ни от кого не бегу, я не сделала ничего такого, чтобы бежать. Потом я добавила: Хорошо, сказала я, признаю. Признаю – ты бог. От тебя зависит, спать мне на своей белой кровати или нет. Я признаю тебя! Я! тебя! признаю! А теперь опусти руку и, ладно, так уж и быть, смотри на мои ноги. (далее…)