ОГЛАВЛЕНИЕ
Предисловие от переводчика
Глоссарий
Глава Первая
ГЛАВА ВТОРАЯ
Глава Третья
Глава Четвертая
Глава Пятая
Глава Шестая
Глава Седьмая
Муджи об Авадхута Гите

2.1
Мо́лод, необразо́ван, зави́сим от удово́льствий,
рабо́чий, домохозя́ин – всё э́то совсем нева́жно.
Разве алма́з без опра́вы теря́ет це́ну?
Или стано́вится гря́зью, если его́ запа́чкать?

2.2
Даже не ну́жно ничего́ изуча́ть,
распозна́й Естество́ и держи́сь за Него́.
Ведь е́сли ты не покра́сишь лодку,
она всё равно́ переплывё́т через ре́ку.

2.3
Не дости́чь уси́льем Того́,
что и дви́жется, и́ неподви́жно,
но при э́том всегда́ в поко́е —
словно я́сное не́бо, Осо́знанность.

2.4
Безуси́льно дви́жет недви́жное,
и при э́том — недви́жно и дви́жется.
Вездесу́щее как поде́лится?
Есть Одно́ лишь, ясне́е не мо́жет быть.

2.5.
Я есть вы́тсшая Су́тть, Я Ши́тва
вне прихо́тдов и вне ухо́тдов.
Я свобо́тден от всех разли́тчий
и от все́тх беспокойств свобо́тден.

2.6
Для Меня́ никаки́х нет часте́й:
если Мне́ поклоняются бо́ги,
Я насто́лько еди́н, что не ви́жу
меж собо́ю и ими разли́чия.

2.7
Даже е́сли игра́ет де́ланье,
Я – сомне́ньями не захва́чено.
Эти во́лны ума – пузыри́
от дождя́ на пове́рхности мо́ря.

2.8
В мире ра́зные вещи предста́влены —
горько-сла́дкие, твёрдые, мягкие.
Мной прони́заны все эти вещи,
есть лишь Я́, больше не́т ничего́.

2.9
Чистота́, теку́честь, прохла́да —
это ка́чества чи́стой воды́,
точно так же ду́х и мате́рия —
лишь Одно́, Единое Це́лое.

2.10
За преде́лами все́х назва́ний,
за преде́лами наитонча́йшего
и ума́, и чу́вств, и ра́зума
Безупре́чный Влады́ка вселе́нной.

2.11
Где есте́ственность царствует, там
есть ли ме́сто для «я́» и для «ты́»?
Есть лишь Це́лое вне разделе́ний,
непрерывная Су́ть, Одно́.

2.12
Говорится не зря́ о Е́стьности,
что Она словно небо чи́стое, —
безупре́чное Осознав́ние,
всеобъе́млюще полное, Це́лое.

2.13
Его ве́тер не но́сит, не мо́чит вода,
по земле́ Оно не скита́ется.
Оно я́сно и́ неподви́жно –
в самом це́нтре сияния чи́стого.

2.14
Естество́ прониза́ет простра́нство,
но само́ Естество́ непрони́зано.
Оно е́сть и внутри, и снару́жи —
недели́мое и́ непрерывное.

2.15
Не уви́деть Его, не пойма́ть,
качеств не́т у Него, и йо́гин
понача́лу не видит опо́ры в Нём, —
обрета́ет её постепе́нно.

2.16
Практику́я настойчиво, но́ без успеха,
отдаёт себя по́лностью Богу,
избавля́ет себя понемно́гу
от поро́чных пристра́стий к земно́му.

2.17
От смерте́льной отравы мирско́го,
омрача́ющей ум челове́ка,
есть одно́ лишь противоя́дие:
Естества́ бессме́ртное Знание.

2.18
Формы можно уви́деть глазами,
взором вну́тренним — то́нкие образы,
но что видит и то́, и другое —
как увидеть Э́то и че́м?

2.19
Мир проя́вленный — это вовне́,
проявле́ния сила — внутри́,
за всем э́тим — Исто́чник всего,
молоко́, сердцеви́на коко́са.

2.20
Знанье вне́шнее — скорлупа́,
знанье то́нкое — мя́коть кокоса,
но позна́й сердцеви́ну себя́ —
глубину́, само́ молоко́.

2.21
Если взгля́д твой не́-затума́нен,
ты узна́ешь: луна́ полна́.
Так Реа́льность, Единое Це́лое
взору це́лостному видна́.

2.22
Лишь Одно́ существует. Уму́
недосту́пное двойственному.
То́т, кто му́дрость эту пости́г,
благодарности преиспо́лнен.

2.23
Между те́ми, кто глу́п и умён,
Милость Гу́ру не зна́ет разли́чий.
Но самса́ру покинет лишь то́т,
кто откры́лся и устремлён.

2.24
Ни к чему́ не привя́зан и не зна́ет вражды́,
всем живы́м существа́м бескоры́стно слу́жит,
он напра́вил внима́ние к са́мопозна́нию –
вот тако́му откро́ется Истина.

2.25
Расколо́лся кувшин, и простра́нство
кувшина́ со всем ми́ром слива́ется –
так и йо́г в Естестве́ растворя́ется,
в своей Су́ти, покинув те́ло.

2.26
Тем, кто бы́л погруже́н в мирско́е,
мысль предсме́ртная даст рожде́ние.
Но для йо́га, единого с Е́стьностью,
ничего́ не решает мысль.

2.27
Переда́ть возмо́жно слова́ми
судьбу те́х, кто подве́ржен ка́рме,
но судьба́ утверди́вшихся в йо́ге
неподвла́стна слова́м никаким.

2.28
Никако́му пути́ йог не сле́дует,
просто он́г не живёт в мире грёз.
Его у́м отпа́л сам собо́й —
соверше́нный откры́лся поко́й.

2.29
Где бы йо́г ни обре́л свою сме́рть —
в месте си́лы или в сто́чной кана́ве, —
не узре́ет утро́бу ма́тери,
растворя́ется в Бра́хмане о́н.

2.30
Тот, кто еди́н с Естество́м, — вне рожде́ний,
непостижи́мый, са́мо-осо́знанный,
свобо́ден от ка́рмы, беспоро́чен, прозра́чен,
спонта́нно-аскетичен, ни к чему́ не привязан.

2.31
То́т, кто еди́н с Естество́м – всемогу́щ,
но О́н вне иллюзии сравне́ний и нужд,
за преде́лами формы и потре́бностей тела,
вне стра́ха, вне дво́йственности и́ вне желаний.

2.32
То́т, кто еди́н с Естество́м – всеве́дущ,
но О́н вне Вед, посвяще́ний и мантр.
Не гу́ру, не и́щущий и́ не мона́х Он,
вне а́сан и мудр, вне́ подношений.

2.33
То́т, кто един с Естество́м – всё ви́дит,
но О́н вне виде́ний Ши́вы и Ша́кти,
ему́ не явля́ются ра́зные бо́ги,
и О́н не стреми́тся «подня́ть кундали́ни».

2.34
То́т, кто един с Естество́м – вездесу́щ,
Он Су́ть, из кото́рой рожда́ется ми́р,
Океа́н, на пове́рхности пе́ну творя́щий.
Твори́т и хра́нит. И́ растворя́ет.

2.35
То́т, кто един с Естество́м – неподви́жен,
Он не де́лает йо́гу и́ праная́му,
не фикси́рует у́м на конкре́тном объе́кте,
не стреми́тся прочи́стить на́ди-кана́лы.

2.36
То́т, кто един с Естество́м – вне сравне́ний,
Он не ве́дает множества и́ли единства,
Он не ви́дит «другого», для не́го нет «объектов»,
и О́н неделим на объе́кт и субъект.

2.37
То́т, кто един с Естество́м – вне усло́вий,
сосредото́ченным быть не обя́зан,
и́ли не име́ть никаки́х ощуще́ний,
и́ли отка́зываться от де́йствий.

2.38
То́т, кто един с Естество́м – запреде́лен,
за преде́лами разума, чу́вств и мыслей,
за гра́нью тонких и гру́бых материй,
за преде́лами эго и эфи́рного тела.

2.39
Превзойдя́ все условности, О́н – Естество;
пу́ст Его ум, он не зна́ет различий.
Ни чи́ст, ни нечист, ни поро́чен, ни свят,
О́н вне запретов и о́граниче́ний.

2.40
Слова́ не спосо́бны яви́ть Естество́,
но ка́к тогда И́стину Гу́ру доносит?
Гу́ру не у́чит то́лько слова́ми,
Су́ть сия́ет в е́го Бытии́.

Так заканчивается вторая глава «Указателей Мудрости Естества»
Авадхута Гиты, которую пропел Шри Даттатрея. ДАЛЕЕ: Глава Третья >>

(На сайте «Перемены» в данный момент опубликована последняя из существующих редакций. БУМАЖНУЮ КНИГИ В ПРЕДЫДУЩЕЙ, ТРЕТЬЕЙ РЕДАКЦИИ СЕЙЧАС МОЖНО ПРИОБРЕСТИ НА АВИТО.)

КУПИТЬ ПЕЧАТНУЮ ВЕРСИЮ ЭТОГО ПЕРЕВОДА АВАДХУТА ГИТЫ В ПОСЛЕДНЕЙ РЕДАКЦИИ МОЖНО НА ВАЙЛДБЕРРИЗ ИЛИ В ВК ПЕРЕВОДЧИКА.

Чтобы приобрести книгу ЭЛЕКТРОННУЮ КНИГУ перейдите сюда или ВК ПЕРЕВОДЧИКА.

ОГЛАВЛЕНИЕ
Предисловие от переводчика
Глоссарий
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Глава Вторая
Глава Третья
Глава Четвертая
Глава Пятая
Глава Шестая
Глава Седьмая
Муджи об Авадхута Гите

1.1
Милость Бо́га – та тя́га к Еди́ному,
что даётся созре́вшим ду́шам, —
устремлённость к недво́йственной Це́лости
и свобо́де от стра́ха вели́кого.

1.2
То, чем всё прони́зано зде́сь –
Естество́ в Естестве́ Естество́м –
недели́мое бла́го вне фо́рмы.
Где ж и кто́ «я», его́ прославля́ющий? (далее…)

Фотографии: Иван Андриец

ОГЛАВЛЕНИЕ
ПРЕДИСЛОВИЕ ОТ ПЕРЕВОДЧИКА
Глоссарий
Глава Первая
Глава Вторая
Глава Третья
Глава Четвертая
Глава Пятая
Глава Шестая
Глава Седьмая
Муджи об Авадхута Гите

Предисловие (от переводчика)

В середине марта 2020 года я приехал в Харидвар, чтобы провести месяц в местах, где жила св. Анандамаи Ма, а заодно закончить перевод на русский язык книги Муджи «Белый огонь». Внезапно во всем мире были объявлены чрезвычайные меры, связанные с пандемией. Невозможно было ни передвигаться между городами Индии, ни улететь в Россию. Мне повезло: в ашраме «Трипура», где я остановился, мне разрешили остаться на неопределенный срок. Более удобного места для работы над переводом было не выдумать. В непосредственной близости к сильнейшим мощам Анандамаи Ма и к дому, в котором она жила. С редкими для индийских ашрамов практическими удобствами. С прямым выходом к Ганге и прекрасными пейзажами.

Кроме того, каждый день под моими окнами занимался санскритом мальчик по имени Аман: он часами нараспев читал классические индийские Писания, и это, несомненно, помогало обнаружить нужное звучание для указателей Муджи на русском. Через пару месяцев перевод был готов, и, ожидая от редакторов рекомендаций по его улучшению, я внезапно стал переводить «Авадхута Гиту» — древний санскритский текст, приписываемый Шри Даттатрее. (далее…)

Бычков А.С. Тот же и другой / — СПб.: Алетейя, 2020. — 130 с.

Нельзя смотреть, не отводя глаз, ни на солнце, ни на смерть. Ларошфуко
*
«Что это — дрочишь? — подумала Майя. — Надо будет узнать у Баздыревой». А.Бычков
*
То, что пронизывает и охватывает всё,
Что подобно пространству Вселенной вокруг нас,
Заполняет всё изнутри и снаружи,
Высший недвойственный Брахман — ты есть то.
Шанкарачарья
*
И не жалость — мало жил,
И не горечь — мало дал, —
Много жил — кто в наши жил
Дни, всё дал — кто песню дал.
Цветаева. «К Есенину»

Песня в тексте прозвучит лишь одна. По радио: «Stay with Me». — Положим, Сэма Смита (в романе не указано). Но не суть… Может, я ошибся. (далее…)

ПРОДОЛЖЕНИЕ. НАЧАЛО — ЗДЕСЬ. ПРЕДЫДУЩЕЕ — ЗДЕСЬ.

Свою детскую влюбленность Лермонтов называл “потерянным раем”. Он хранил память о ней как о чем-то светлом и прекрасном, не придавая особого значения безотчетному страху — “пророческой тоске”, которой была проникнута его любовь. Тот страх десятилетнего мальчика еще не был в полной мере прочувствован им по той причине, что в общении с девочкой, разбудившей в нем парадоксальное переживание, Мишель не получил значимых “подтверждений” пророческой тоски. Таковые “подтверждения” — насмешка, отказ, измена и т. п. — ожидаемо появились в юношеской влюбленности Лермонтова. В двойственных чувствах поэта к Екатерине Сушковой его пророческая тоска проявилась целиком. В его стихах “сушковского цикла” эта тоска получила свое первое поэтическое выражение. (далее…)

Арина Обух. Муха имени Штиглица. — Москва: Издательство Аст: Редакция Елены Шубиной, 2019. — 349. ISBN 978-5-17-115209-3

Петербургский текст русской литературы истоптан вдоль и поперек. Каждый уголок Питера запечатлен и увековечен в произведениях не только классиков, но и современников: Сергей Довлатов, Андрей Битов, Валерий Попов, Александр Кушнер и многие другие. Казалось бы что еще можно добавить к этому внушительному собранию сочинений?

Молодая питербурженка Арина Обух рискнула, я бы даже сказал, дерзнула. Недаром кто-то из критиков назвал ее Алисой, живущей в собственной Стране Чудес. Надо сказать, что дерзновение не осталось незамеченным. «Рыжей» (недаром в аннотации упомянута улица Пестеля) уже «делают биографию», она — частый гость форумов Фонда социально-экономических и интеллектуальных программ, недавно вышла и книга. (далее…)

Fred Goodman. Why Lhasa de Sela Matters. Austin: University of Texas Press. 2019.182 c.

Лхаса де Села — девушка с улыбкой ребенка-эльфа, голосом Дженис Джоплин, прической и повадками системного хиппи новых времен. Та же Бьорк давно уже выросла из этого состояния: Лхаса не успела — в 37 лет ее скосил рак. Той славой, на которую она могла бы рассчитывать в лучшие времена, она, впрочем, не разжилась и после смерти.

Для наших же времен все в ее жизни было необычно. Начиная с имени (это не псевдоним!) — и рождения. Оба ее родителя жили вне семей — здесь можно было бы откопать какой-то генезис «как становятся хиппи», но мы не будем. Отец Алехандро — родился в слишком бедной мексиканской семье, зарабатывал преподаванием английского и испанского, жил на две страны, колеся в школьном автобусе. У матери, американки Александры, история еще круче — ее родная мать, желая выправить странности ее свободолюбивого поведения, то сдавала ее в психушку, то лишала родительских прав, а та отовсюду сбегала. Появилась на свет Лхаса, одна из многих братьев и сестер с не менее экзотическими именами, тоже весьма примечательно. Принимать роды приехал хипповский доктор — без рубахи, зато с бутылкой, к которой предложил приложиться всем причастным, не забыв и себя. До 5 месяцев жила без имени, пока мать не прочла книгу про духовную жизнь Тибета. (далее…)

Ознакомившись (по просьбе Натальи Рубановой) с несколькими рассказами Наталии Гиляровой и опубликовав на них небольшой отзыв, я на самом деле сильно рискнул. Остаться непонятым. Потому что в пяти тысячах знаках затронул тему, над которой человеческие умы бьются уже не одно тысячелетие – тему страдания и вопрос о его истоках и мнимой неизбежности.

Наталья Рубанова довольно скоро прислала мне такое письмо: «Какие же мы все разные, Глеб! Вот Войновичу казалось, что у Гиляровой как раз есть то самое «несомненное чувство юмора», да и мне тоже… а вам — нет) Считаю по-прежнему, что нашла смарагд в стоге сена! Это литература». (далее…)

Наталия Гилярова. Финтифля. — «Литературное бюро Натальи Рубановой» / «Издательские решения», 2020. — 182 с. ISBN 978-5-0051-2828-7

Я не знаком с писательницей Наталией Гиляровой. Лично не знаком. И, признаться, я этому рад. Ведь герои ее рассказов – это, конечно же, она сама. (По крайней мере, такая «она», о которой она в глубине себя верит, будто это она и есть.) И я бы не хотел познакомиться ни с одним из этих героев. А если бы мне все-таки довелось встретить кого-то из них, я сказал бы ему (ей) одно: «Да ты чего, серьезно?!»

Они жалеют себя до безумия. Мир стал для них совершенно невыносимым местом, в котором они отбывают до абсурда унылое наказание «непонятно за что» и «непонятно кем» на них наложенное. Жизнь для них – это «финтифля и жуть».

Что такое финтифля? Похоже, слово это выдумал один из героев (в которого, как и во всех остальных, обернулась автор). Выдумал, чтобы обозначить, что жизнь – это сплошное притворство, поверхностное украшательство, финтифлюшки и драпировка, натянутая поверх мерзостного морщинистого и тесного мирка, в котором нет ни добра, ни справедливости, ни красоты, ни радости, ни любви. Но… как было сказано, слово – выдуманное, как и мир, в котором живут герои этих текстов. Как, впрочем, и мир, в котором живут очень многие на Земле. (далее…)

ПРОДОЛЖЕНИЕ. НАЧАЛО — ЗДЕСЬ. ПРЕДЫДУЩЕЕ — ЗДЕСЬ.

IV. ДУХ ИЗГНАНИЯ

Есть сумерки души, несчастья след,
Когда ни мрака в ней, ни света нет.
Она сама собою стеснена,
Жизнь ненавистна ей и смерть страшна;
И небо обвинить нельзя ни в чем,
И как назло все весело кругом!..
Есть демон, сокрушитель благ земных,
Он радость нам дарит на краткий миг,
Чтобы удар судьбы сразил скорей.
Враг истины, враг неба и людей,
Наш слабый дух ожесточает он,
Пока страданья не умчат, как сон,
Все, что мы в жизни ценим только раз…
“Литвинка”

Лермонтов оставил нам бесценное свидетельство о своей первой влюбленности (запись, сделанная ночью 8 июля 1830 года): “Кто мне поверит, что я знал уже любовь, имея 10 лет от роду? (далее…)

1. Какого цвета мавр

Какая разница

— Да какая, к богу, разница, каких оттенков черноты лицо этого мавра? Что от этого зависит в трагедии Шекспира? — может сразу же подумать читатель.

От цвета лица, действительно, зависит немногое. Но по цвету лица стали определять происхождение Отелло. Если он чернокожий, то, делается вывод, произошел из внутренних районов Африки. И тогда наивного дикаря закономерно легко охмурил коварный Яго. А вот если Отелло потомок испанских мавров? Тогда он наследник высочайшей испанской арабо-мавританской культуры, на уровень которой Европа после изгнания мавров из Испании выходила в течение столетий. Именно из арабо-мавританской Испании Европе достались арабские цифры. А нам — слова магазин, адмирал, алгебра, химия, арсенал, указывающие на то, откуда пришли в Европу и соответствующие сферы деятельности. Превосходила арабо-мавританская Испания окружающий мир и строительными технологиями. Достаточно взглянуть на почти стометровые кирпичные башни севильской и кордовской мечетей. Поэтому по-испански и по-итальянски стена — это murо; по-немецки mauer — это стена и строитель; по-французски mur — это стена и город. У нас тоже есть слово замуровать, что в буквальном переводе означает замаврить. (далее…)

Андрей Бычков. ПЦ Постмодернизму. — «Литературное бюро Натальи Рубановой» / «Издательские решения», 2020. — 150 с. ISBN 978-5-0051-3098-3

Для начала цитата из эссе Валентина Катаева «Вознесенский»:

«Настоящая поэзия начинается тогда, когда поэт перестает ощущать сдерживающие его условности формы, метрики, традиции вкусов, то есть когда, сбросив с себя все навязанное ему извне, чужое, заштампованное, он вдруг в один счастливый миг делается самим собой: вот он — совершенно новый, неповторимый, дерзкий, и вот перед ним его свободно выбранная тема, его свободная мысль — и между ними нет никаких преград, их ничто не разделяет, не тормозит их взаимовлияния и не препятствует полному, самобытному воплощению идеи в слове».

Настоящая проза начинается едва ли иначе. (далее…)

ПРОДОЛЖЕНИЕ. НАЧАЛО — ЗДЕСЬ. ПРЕДЫДУЩЕЕ — ЗДЕСЬ.

Ассоциативной связью любви, страсти со смертью и опасностью проникнут черновой фрагмент Лермонтова, напоминающий кафкианский сон: “Я в Тифлисе… иду за грузинкой в бани; она делает знак; но мы не входим, ибо суббота. Выходя, она опять делает знак… следую за ней; она соглашается дать, только чтоб я поклялся сделать то, что она велит; надо вынести труп. Я выношу и бросаю в Куру. Мне делается дурно. Меня нашли и отнесли на гауптвахту; я забыл ее дом наверное. Мы решаемся отыскать; я снял с мертвого кинжал для доказательства… несем его к Геургу. Он говорит, что делал его русскому офицеру… Раз мы идем по караван-сараю — видим: идет мужчина с женой; они остановились и посмотрели на нас. Мы прошли и видим, она показала на меня пальцем, а он кивнул головой. После ночью оба на меня напали на мосту, схватили меня и — как зовут: я сказал. Он: “я муж такой-то” и хотел меня сбросить, но я его предупредил и сбросил”. (далее…)

ПРОДОЛЖЕНИЕ. НАЧАЛО — ЗДЕСЬ. ПРЕДЫДУЩЕЕ — ЗДЕСЬ.

Бессознательная аффективно-ассоциативная связь страсти со смертью представлена в лермонтовской “Балладе” 1832 г. Здесь любовь молодой еврейки и русского юноши оборачивается их гибелью: “Поутру, толпяся, народ изумленный / Кричал и шептал об одном: / Там в доме был русский, кинжалом пронзенный, / И женщины труп под окном”.

Герой поэмы “Аул Бастунджи” Селим влюбляется в жену брата Зару, “чей сладкий голос, чей веселый взгляд был одарен неведомою чарой”. Чтобы не сотворить непоправимого, он покидает брата и его жену (мотив бегства от любви): “Как дух изгнанья, быстро он исчез / За пеленой волнистого тумана!.. / У табуна сторожевой черкес, / Дивяся, долго вслед ему с кургана / Смотрел и думал: “Много есть чудес!.. / Велик Аллах!.. ужасна власть шайтана! / Кто скажет мне, что этого коня / Хозяин мрачный — сын земли, как я?” “Злой мулла”, чей “верен глаз”, пророчит Акбулату беду из-за его жены, но тот не слушает его. Селим возвращается и похищает возлюбленную. Акбулат, подозревая измену, “умирает”: “Без сил, без дум, недвижим, как мертвец, / Пронзенный сзади пулею несмелой, / С открытым взором встретивший конец, / Присел он на порог — и что кипело / В его груди, то знает лишь творец!” Его верный конь возвращается к хозяину с трупом Зары. Не в силах пережить смерть любимой Акбулат поджигает свой дом и погибает в огне: “Пылала ярко сакля Акбулата… / И чей-то смех мучительный и злой / Сквозь дым и пламя вылетал порой”. (далее…)

29 июля 2020 г. покинул наш мир талантливый писатель Игорь Яркевич. Со всем уважением к нему, но осознавая, что из песни слова не выкинешь, мы публикуем не слишком комплиментарный критический анализ его ранней литературной деятельности, выполненный Олегом Давыдовым в 1994 году. Впрочем, не стоит считать этот текст исчерпывающей характеристикой всего творчества Яркевича.
— от редакции

Если бы журнал «Огонек» не назвал Игоря Яркевича писателем-93, мне бы, возможно, не пришло в голову говорить об этом «последнем русском писателе» (как немного двусмысленно определила его Светлана Беляева-Конеген). Но раз уж Яркевичу найдено место, стоит посмотреть на него внимательнее.

Помимо публикаций в периодических изданиях, у него вышла книжка под заголовком «Как я и как меня» (М., ИМА–ПРЕСС, 1991). Заголовок этот как бы аккумулирует названия двух основных текстов, вошедших в книгу, — «Как я обосрался» и «Как меня не изнасиловали». Эти два текста вместе с третьим, «Как я занимался онанизмом» (вскоре выходит в том же издательстве), составляют трилогию, каковую Яркевич смело уподобляет знаменитой трилогии Льва Толстого. Что же собой представляет «Детство. Отрочество. Юность» Яркевича?

В части первой изображен какой-то пионерский лагерь или санаторий, где герой постоянно всего боится. Этот страх выражается в форме предчувствия: «Обосрусь!». Читателю, конечно, надо иметь в виду сленговое употребление этого слова: с одной стороны, оно означает – «совершить нечто глупое, смешное, неловкое», а с другой – «испугаться». Сплав двух этих значений и становится тотальным символом «Детства» Яркевича. Нетрудно догадаться, что изначальная боязнь сделать неловкость в действительно очень опасном и жестоком детском коллективе оборачивается реальным осуществлением того, чего уже заранее так ужасался этот многострадальный Иов нашего времени. То есть буквально… Вообще-то, некоторая внутренняя императивная заданность («Обосрусь!») – весьма характерная особенность деятелей искусства поколения Яркевича (р.1962), но «обосраться» вот так вот зримо, конкретно, с готовностью и удовольствием – это все-таки индивидуальная черта характера «последнего писателя», его неповторимый талант и залог успеха. (далее…)