^{Сегодняшние манифесты по форме могут быть подобными каким-то манифестам прошлого, но это не значит, что по своей функции они идентичны. Функция сегодняшних манифестов никак не связана ни с проявлением, ни с заявлением – она связана с налаживанием коммуникаций в некоторых сообществах… Манифест становится продуктом для внутреннего потребления. То, что он по форме ориентирован вовне, на публику, это, скорее, жанровый след. Его настоящий адресат – определенное сообщество или, даже, какая-то часть сообщества. Поэтому мы видим, что в сегодняшних манифестах рефлексивный аспект уступает по своей значимости аспекту коммуникативному. Люди так начинают разговаривать друг с другом. И этот разговор сам по себе нов для них, поэтому они к нему стремятся. Авторы манифестов ищут не новое для других, а новое для себя.
А. Корбут}

Ныне защищены многие. Тех, кто незащищен, защищают зоо- и эко-защитники, правообладатели и одноногие, крюкорукие и плечепопугайные копилефтеры. Дети, инвалиды, пенсионеры – кто-нибудь да печется о судьбах беззащитных. «Ко-ко-ко!». Государства и некоммерческие организации берут под свои крылья меньшинства, раскисших мужчин под гнетом феминисток, умалишенных, людей с окраин. Но никто – никто! – не думает о виртуальных персонажах, о тех, кто ежедневно подвергается насилию со стороны человека!

Виртуальные персонажи (далее виртперы) – это искаженные виртуальной реальностью персонажи, созданные воображением человека с целью эксплуатации: рабский труд, насилие, сексуальное удовлетворение.

Виртперов разрывают подлые кнопочки джойстиков и компьютерных клавиатур. Средства массовой информации об этом молчат. Но мы – исследовательская арт-лаборатория Vkus Mass – не молчим, думаем, говорим. Мы озабочены виртперами и персонально Баракой.

Барака (известен также как Baraka) – это виртпер из Внешнего мира (подробнее см. священный картридж Mortal Kombat 2; см., но не играй, виртпером не управляй!). Барака принадлежит к инструменталистски сконструированной расе таркатан. Раса антропоморфна, но имеет некоторые особенности: вместо зубов клыки; из рук растут лезвия. Посмотрите только на Бараку в детстве, какой он лапулька, колючка, ежик!

Ежик! Ежик! Почти что виртпер Соник супережик, виртпер братец Марио.

Но все стремятся обидеть Бараку. А он такой безобидный.

Так что же?

Спаси Бараку! Он такой няшечка!

Прекрати мучить виртперов! Сломай компьютер!

Оставь виртуальную реальность в покое!

Займись-ка спортом. Лыжи, дзюдо, теннис – это реально.

Пока не поздно!

Иначе восстание виртуальных персонажей неизбежно. Маленький принц Персии сыграет в тебя, в твой ящик, в твой айпад.

Приложение 1. Вся правда о скриншотах (далее…)

… а СУЩЕСТВА – именно так называют московские художники Анна Орловская и Борис Попов своих персонажей – ирреальны. Снизошедшие до трехмерности, шагнувшие из воображаемой рамы сказочного своего мира в предсказуемую шахматность Homo а-ля Sapiens, они обезоруживают неправильностью и трогательной беззащитностью линий.

Их длинные острые носы на маленькой головке, их большущие животы и тонкие конечности с миниатюрнейшими лапками, их проницательные глазки, обращенные внутрь себя, не удостаивающие двуногого взглядом – суть вещи в себе, искусство для искусства. Впрочем, иногда вполне функциональное. Многие существа показывают, например, время, однако сами часы (с запрятанным в т. н. двойное дно предмета немецким механизмом) замечаешь не сразу. Например, в сюре «Кофейные часы», двое – Он-стоящий, Она-сидящая – сосредоточенно-иронично взирают на чашки (пост-чеховские «подводные течения», если угодно), наверняка замечая на донышках то, что простому смертному глазу – глазу несущества – разглядеть невозможно, немыслимо. (далее…)

— там или не там?

— как-то так и по-другому?

— шшшшшшшшш?

— токио-шшшшмокио?

— знаешшшшь?

— или не знаешшшшшь?

ну что я мог ей ответить?

ничего.

потому серая свинья с большими желудевыми глазами так и продолжала внимательно вглядываться мне в лицо и шепелявить свои дурацкие вопросы.

сначала я именно так и подумал — ДУРАЦКИЕ ВОПРОСЫ.

лишь спустя некоторое и очень некоторое время я смог допустить, что был в них смысл.

глубокий, не во все моменты погружения ясный, свиносмысл.

Баден-Вюртемберг. Фото: Martin Gommel / Flickr.com

— Почему ты меня не учила немецкому, раз взяла за границу, увезла в Германию? – упрекала её Мурка, — я не могу общаться ни с кем. Немая да и только.

— Животные здесь все немые или полунемые, — оправдывалась Аня, казалось бы ничуть не удивлённая тем, что кошка её вдруг заговорила, она словно бы давно подозревала, что это когда-нибудь случится, — ты знаешь, что и собакам тут делают операции на голосовых связках, подрезают что ли, чтобы не так громко лаяли.

— Да они, скорей, хрипят, — подкорректировала хозяйку Мурка

— Да, да, ты права, — обрадованно заторопилась Аня, — хрипят. Но мне-то ещё хуже. Я ж здесь вроде глухонемой, я же ничего не слышу в немецкой речи, все слова сливаются, живу в каком-то незнакомом гомоне. (далее…)

– ПОЧЕМУ?
Почему именно неопределенность, меня так сильно пугает?
Возможно, я не так выразился?
Хм…
Неопределенность чего…? Наоборот, все определено. Все должно быть таким, каким происходит. Все изменения предопределены.
Любой проигрыш или победа предопределен заранее.
Но кем?
Наверно тем, кто управляет этим всем. Бог или черт.
Создает цепочки маленьких событий, приводящих к очередной вехе твоей предопределенной жизни. Похоже на выбор, но на самом деле таким не является.
И зачем мне знать, что сейчас произойдет, если изменить ничего не смогу?
Значит, неопределенность меня ничуть не пугает. Тогда что же? Чего я так сильно боюсь?
– ЧЕГО Я БОЮСЬ!?

– БЕСПОКОЙСТВО
… все же меньше чем раньше. Значит, получается – развиваюсь. Тайны востока манят все больше. Возникает априорное осознание правильности своих догм. Иду по непроторенной тропе, теряя цель перед собой. Определяю идеи, а потом нахожу их в книге, написанной за тысячи лет до меня. Это как плыть по звездам…

Валентин Фердинандович, скажите, я ведь правильно все делаю?
Ну, да, правильно… он же говорил. (далее…)

2 мая 1886 года родился Готфрид Бенн, немецкий поэт, писатель, эссеист, одна из фундаментальных фигур немецкого экспрессионизма

Всё – берег, но вечно зовет море.
Готфрид Бенн

Готфрид Бенн – человек, стиль, дорическая колонна, пространство. Он собирает имена существительные. Статика – сфера его искусства. «Слова – это всё», как говорил Гофмансталь. Сейчас, по прошествии лет, становится очевидным: Бенн – один из крупнейших немецких поэтов ХХ века, еще яснее – что это одна из последних опорных, осевых, фигур модернистской эстетики накануне ее постмодернистского переворота.
«Стиль выше истины, поскольку несет в себе оправдание существования». В этой мысли, проходящей через все размышления Бенна об искусстве, конечно же, угадывается наследство «базельского отшельника». И Бенн этого никогда не скрывал. Прямыми и скрытыми цитатами из Ницше пронизано все его творчество – эссеистика, проза, стихи. Эстетика, а не этика – вот краеугольный камень бытия. Ницшеанскую мысль об искусстве как человеческой предназначенности Бенн кладет в основание своих размышлений, адекватно своему времени додумывает до конца и передает временным потокам и дальше. Не политик, не воин, не религиозный жрец, не банкир, а художник – вот кто в понимании Бенна есть человек, вот его последнее определение. Выражение как судьба. Форма как идеал. Подобно многим своим современникам, Бенн открывает человека без содержания¹, ставя на место содержания выражение. Кажется, что мы повисаем над бездной. Как – императива больше нет? Но Бенн лишь призывает взглянуть на плоды человеческой деятельности (да и на сам исторический процесс) с точки зрения искусства. В такой перспективе многие вещи открываются совсем с неожиданной стороны. Бенна часто упрекали в нигилизме. Но ведь все дело в том, что вы делаете со своим нигилизмом, парировал он. Отрицание – высшая из мыслительных функций. Но не ради отрицания как такового следует отрицать. А лишь, чтобы расчистить путь и обнаружить новое пространство. Ибо только так и может родиться стиль. Бенн знает секрет – форма освобождается. Ей тесно в мире готовых правил, она сама есть некое новое правило, которое само себя творит, само себя формирует. А для этого нужен простор, нужна не заполненная еще ничем длительность. Искусство как последняя, а лучше бы сказать, первая метафизика. Человек задуман художником.

Права человека, государства или права общества (выразимся именно так, в антиномиях современного накала страстей) никогда не интересовали Бенна как предмет творчества. И дело здесь даже не в асоциальности. Это Бодлер или Рембо бросали обществу вызов. Бенн фигура вполне академическая. Его недоверие к моралистической мысли как таковой порождена его увлеченностью эстетикой. Он шел вслед за Шиллером: «Мысль – младшая сестра нужды». И добавлял от себя: «Она всегда рядом с топором». (далее…)

Легенды мирового эзотерического андеграунда и дарк-амбиента зачастили в Москву

На концерте Lastmord. Фото: Chris_Carter_ / Flickr.com

«Что-то происходит в России». И довольно интересное происходит, несмотря на то что ничего интересного в это самое проклятое время происходить не должно, ну во всяком случае так нам сообщили астрологи, герметики, индейцы майя и гностические каббалисты под чутким руководством бодрого старикана Лайтмана. Смотрите сами, искусства мертвы, всякое проявление пресловутого величия духа человеческого отображено лишь в социальных протестах, кои никак на бунт «бессмысленный и беспощадный» не тянут, а являются хорошо срежиссированной и доведенной до «определенного уровня» (новыми профессионалами, крепкими офисными парнями с прищуром офисного-же рейхсфюрера господина Навального) пиар-акцией. Забавная эта порода все-таки, не буду разбрасываться карикатурками, вы все их прекрасно знаете. Но речь в конечном счете не о них, а о том, что пространство-то действительно мертво. Там, где по сценарию боженьки идти должно такое вот веселое действо из Овидия (когда резвящиеся фавны в зеленых рощах изливают искрящееся вино, непринужденно совокупляясь при этом с прекрасными нимфами, и все бытие такое расслабленное и жизнеутверждающее, как в фильмах студии Довженко), на деле – суровый шведский минимализм: морозно, сыро, не хватает лавандоса, неврозы, проститутки убегают по утру, прихватив твой мобильник и томик Фромма почему-то, тяжелый смог, от которого всякий раз тянет блевать, и рефреном Владимир Нежный – группа «Фабрика Переделок». Заместо смешливых фавнов у нас получается сообщность переделанных с той самой фабрики, хоровод лысеющих кадавров, безнадежно неживых, но хорохорящихся. кадавров, и надо отдать им должное, не растерявших и не расторчавщих куража времен былых, времен удалых, и, как оказалось, только они и способны хоть как-то оживить столь дохлую и претенциозную «атмосфэру».

Да-да, я говорю, в частности, о кадаврах мировой индустриальной и дарк-амбиент сцены. Ну кто еще способен расшевелить дохлую медузу московско-питерской околобогемной братии? Пошевелить черным стэком слоновой кости в хлюпающем желе? Так, чтобы масса активизировалась и начала усиленно пучиться, имитируя жизнеактивность? Конечно, Вася, на роль которого назначается бодрый старикан Брайан Вильямс (он же Ластморд), который уже лет 15 не выходил из подвала своей студии, заставленной модифицированными амплифаерами и другими причудливыми звуковыми агрегатами непонятного происхождения, с помощью которых он паучит свои гротескные измученные треки, увязший, как Маугли в лианах, в сплетениях проводов. В интервью мэтр шума сетует на отсутствие понимания со стороны андеграунда и на дурацкую привычку слушать его материал на дерьмовой аппаратуре. Ну что-же, вполне оправданные опасения. В Москве с аппаратом все замечательно, да и андеграунд приметил. Правда, как уж заведено, людям английского качества, к которым, несомненно, относится старина Вильямс, очень непонятен этот самый российский андеграунд, состоящий в основном из офигевших от наркоты стареющих мажоров (с извечной сумасшедшинкой в маслянистых глазках, ставшей брендовым знаком этой бешеной породы) и малопонятных дельцов, ищущих малопонятные гешефты в малопонятных же вещах, которые по малопонятным причинам так и не извелись в девяностые. (далее…)

ситуативность.

вот в чем все дело.

без впадения в глубокомысленные полемики и идейные посылы.

трах момента. абсолютно бессмысленный и именно по этой причине прекрасный.

проходя мимо, вырвал четыре слова изо рта молодой и страшной, как чумной кот, птушницы.

вырвал и тут же сожрал.

прекрасна чащоба в лучах пьянючего заката.

да, можно и так.

самая большая глупость в написании истины то, что все о ней и так уже знают.

от слишком частых повторений вы похожи на слипшиеся жопы.

смотрю на тебя такого умного и прекрасного. лоснящегося, как тайская шелковая подушка.

и думаю, ведь действительно похож.

на протяжении восьми десятков ему отведенных отказывается от удовольствий, веруя в нечто неосязаемое…

мы — энергия. в одном потоке. как река с разветвлением, образовавшимся из-за камышового острова, появившегося прямо посередине. но как и река, после, дальше все наши рукава стекутся в одно море. в один космос.

и все это понимают и с этим сделать ничего не могут. и даже пытаться бессмысленно.

завтра день рождения.

завтра новый год.

завтра день рождения.

завтра новый год.

завтра день рождения.

завтра новый год.

и что-то между.

что-то приятное на ощупь. что-то приятное на вкус.

остается лишь один путь. придумать вечное. и далее без звука. без движения. без тьмы и света. без всякой видимости. с отсутствием всех ощущений. с отсутствием самого отсутствия. и лишь на веки вечные.

на веки вечные.

таков наш с тобой космос.

да.

23 апреля 1564 года родился Шекспир (по легенде, 23 же апреля он и умер)

Размышляя над «Гамлетом» Шекспира, Александр Аникст отмечал: «Все действие трагедии проходит под знаком тайн. Тайно был убит прежний король, тайно выслеживает Гамлет убийцу, тайно готовит Клавдий расправу над Гамлетом, тайно сговаривается он с Лаэртом. Тайны, тайны, тайны!» Таинственны мотивы поведения Гамлета, загадочен язык трагедии, удивительно ее восприятие в продолжение веков. Действительно, трагедия тайн. «Таинственное постигается не отгадыванием, – утверждал юный Лев Выготский, – а ощущением, переживанием таинственного». Поэтому, всякое восприятие «Гамлета», по его мнению, должно быть переживанием таинственности, иррациональности трагедии, сновидением о Гамлете.

Я никогда не понимал этого вековечного упрека Шекспиру в бездеятельности Гамлета. Все действие трагедии обращается вокруг датского принца, подобно тому, как мироздание вращается вокруг неведомого Демиурга (не случайно юный Выготский экстатически сравнивал «Гамлет» с «мифом, как религиозной (по категории гносеологии) истиной, раскрытой в художественном произведении (трагедии)»). Прямо или косвенно именно Гамлет решает судьбы действующих персонажей пьесы, включая и свою собственную судьбу (ведь он предчувствует свою смерть перед поединком с Лаэртом; он может отказаться от схватки, но не делает этого). (далее…)

Интервью с Belkastrelka, а точнее – с солисткой этого проекта, Асой Рахмана. Напомню, Belkastrelka – мое недавнее открытие, которое я отнес к жанру «идеальный поп». Дуэт, базирующийся в Джокьякарте, Индонезия. Зовут их Аса Рахмана и Йенну Ариендра. О концепции и музыке этой команды я чуть подробнее писал. А сегодня – мой чат с Асой. О том, как они пишут музыку, как понимать их название, о значении некоторых из их песен (тех, что на индонезийском языке), а также кое-что о жизни в Индонезии.

Глеб Давыдов: Кто пишет тексты песен Belkastrelka? Ты?

Asa Rahmana: Большинство из них – да. Кстати, на новом альбоме уже не будет англоязычных песен, все песни будут на бахаса, индонезийском языке.

Глеб Давыдов: Йенну Ариендра пишет музыку, а ты тексты и поешь?

Asa Rahmana: Да. Я тоже пишу музыку, но основную музыкальную часть пишет он.

Глеб Давыдов: А кто-нибудь еще принимает участие в процессе?

Asa Rahmana: В некоторых песнях принимают участие другие музыканты и литераторы.

Глеб Давыдов: Почему вы решили отказаться от английского на новом альбоме?

Asa Rahmana: На самом деле писать песни и петь на английском – это гораздо проще. Серьезно. Множество инди-музыкантов выбирают английский – независимо от того, понимают ли они его. Наш новый альбом будет называться «bela bangsa», что означает «Защищая свою нацию» (на русский можно также перевести как «Гражданская оборона», — Г.Д.) Мы хотим двигаться вперед, прогрессировать, развивать свои способности, и написание текстов на бахаса для нас своего рода вызов.

Глеб Давыдов: Считаете ли вы свои тексты поэзией? Или это просто тексты для песен?

Asa Rahmana: Я называю это стихи для песен. Кстати, для некоторых песен, например, для «Lirik untuk lagu pop» мы использовали стихи уже существовавшие раньше. Эта песня написана на слова легендарного индонезийского поэта Спаради Джоко Дамоно.

Глеб Давыдов: Да? Это одна из моих любимых песен у вас. О чем она? Я не понимаю ни слова, но песня очень эмоциональная, похоже на песню человека, который прыгает с высокой скалы, с обрыва, но вместо того чтобы упасть вниз, он летит все выше и выше, что-то в этом роде. Для поп-музыки это довольно глубокие и сильные эмоции…

Asa Rahmana: «lirik untuk lagu pop» переводится как «Лирика для поп-песни». Это довольно абстрактные стихи.

Твой взгляд это плач капель дождя, скользящих по шипам розы (как пронзителен!);
Твой голос это парение птичьего пера (как тих!)

Это отрывок из песни… да, она полна глубокого чувства, подобна влюбленному в состоянии транса. Стихотворение неоконченное, очень романтичное, с множеством красивых слов, обычно тексты для поп-песен пытаются сделать именно такими. С другой стороны это как притча. Когда я в первый раз читала эти стихи, я спонтанно запела. Это было совершенно естественно, так и получилась эта песня. Она ни о чем. Просто это самые красивые слова для поп-песни, когда-либо написанные. (далее…)

плоть есть плоть. что еще?

четыре ноги. вы ж только посмотрите у него сегодня четыре ноги!

знаете кого нам не хватает здесь для полного выноса!?

ангелов! крылатых и всепрощающих, как кнопка reset, бля ангелов!

а для кого сейчас все наши слезы и похоти!?

все для ангелов.

и тут вся наша огромная толпа понимает значение его слов. и тьма над нашими головами рассеивается и все мы в ласковом ванильном свете воздаем руки к небу и тянем свое такое святое аааааааа-а-а-а…

и вот они наши ангелы. спускаются прямо к нам. кто с арфой и поет, кто без и молча созерцает.

и вот они уже на земле, среди нас, в своих прозрачных слепяще-белых накидках, а кто и вовсе без.

и все так призывно поводят бедрами.

и огромное лицо господа, как и полагается с седой бородой и слегка вьющимися волосами миловидно улыбается, глядя на дикую нашу оргию здесь внизу.

плоть есть плоть.

и ангелы убираются прочь, стыдливо прикрываясь поднятыми из пыли обрывками своих святых сорочек.

так и было. а мы захлебывались в собственных слюнях и молча надеясь на будущие встречи провожали взглядом их одна за одной отлетающие к небесам красные от нашей любви задницы.

поддержи веру в нас, господи.

пошли ангелов в помощь агнцам преданным.

сделай, как делал не раз, ибо плоть есть плоть, господи.

Памяти А.П.

Галина Васильевна Ножкина развелась с мужем, и вернулась в свою старую квартиру, которую оставила дочери Ане. Она была рада, что не выписалась тогда.
Теперь у Галины Васильевны были с дочерью особые, посмертные отношения. Она устроила в квартире музей, куда приходит много людей посмотреть уцелевшие Анины работы и рисунки.

*

Бритую голову остужал весенний ветер, а она быстро шагала, прижав к себе сумку с пачкой сигарет и письмом-вызовом в психдиспансер, решительно сворачивая в первый попадавшийся на пути переулок, и так – до следующего поворота. В движении не таким противно-острым было ощущение загрудинной тяжести. В парикмахерской она еле высидела, пока мастерица обривала ей голову и от боли даже схватилась за грудь. На немой вопрос встретившейся с ней глазами в зеркале парикмахерши, вымученно улыбнувшись вдруг ответила: «Душа болит». (далее…)

31 марта 1887 года родилась Черубина де Габриак (Елизавета Дмитриева)

Мировая литература знает несколько знаменитых мистификаций: шотландец Джеймс Макферсон, создавший «Поэмы Оссиана» – древнего кельтского барда; Чаттертон, сочинявший стихи от имени священника XV века; Проспер Мериме с его «Театром Клары Газуль» и «Гузлой» – славянскими песнями, обманувшими даже Пушкина; «Песни Билитис» Пьера Луи, якобы принадлежавшие перу древнегреческой поэтессы. Мистификация – не просто публикация под псевдонимом: мистификатор создает не только текст от имени другого человека, но и самого этого человека, наделенного собственной биографией и характером, личность, существующую (как бы существующую) во внетекстовой реальности.

История русской литературы – скорее мартиролог: писателей преследовали, казнили, отправляли на каторгу, высылали за границу… Игровая эпоха в ней, пожалуй, была только одна – Серебряный век. Тогда и появилась единственная известная русская литературная мистификация – Черубина де Габриак. (далее…)

В кармане белого халата парикмахера они очутились одновременно – новые филировочные ножницы и такая же, прямо из магазина, металлическая расчёска.

Если бы такое случилось между мужчиной и женщиной, то о них бы сказали, что это «любовь с первого взгляда», «солнечный удар»…

Они не просто прониклись симпатией друг к другу, они, как оказалось, существовать один без другого не могли! (далее…)