Вчера ужинал с человеком, известным в Блоге Перемен под именем Вениамин Бог. Как только мы сделали заказ (рыбу барракуду и к ней бутылку недорогого, но приличного испанского вина Monte Alina Sauvignon Blanc), речь зашла о том, что в воздухе сейчас впервые, может быть, за последние лет семь запахло, наконец, переменами. Это не то чтобы предчувствие гражданской войны, витавшее над страной в конце 80-х, и не анархический рейв 90-х. Это новое. Но, по всей видимости, не меньшее по масштабам.

Я всегда был абсолютно аполитичен. Не из принципа даже, а просто потому что политика была мне как-то неинтересна. Я понимал, что политика – лишь рябь на воде, поверхностное проявление более глубоких метафизических процессов. И процессы эти сами по себе вызывали во мне куда больший интерес, чем их внешние проявления.

Так получилось, что я от природы очень сильно их чувствую, эти процессы. Они сказываются на мне. Но не так, как на политиках, бизнесменах и прочих социальных элементах. А, скорее как на ком-то, кто эти процессы запускает и иногда уже теряет над ними контроль.

Так было, например, во время дефолта 1998 года. Ну что мне, казалось бы, до этого? Ведь лично я не потерял тогда ни копейки (у меня не было никаких денег, я был студент). Но всю осень, и всю зиму после этого дефолта я ходил в глубочайшей депрессии. Непонятно, как выжил. И причина этой депрессии была совсем не в дефолте и его последствиях, а в том, что было причиной того дефолта.

Сейчас происходит нечто похожее, но не то. Я чувствую себя очень хорошо. Мне нравится то состояние природы, которое вызывает у общества «кризис». Давно пора.

Вениамин Бог спросил меня, кем я вижу себя, случись сейчас революция, и мне бы пришлось играть в политические игры? Какова будет моя роль? И я, не задумываясь, ответил: Д’Аннунцио. Вот человек, который вдохновляет меня в контексте политических перемен.

Великий поэт, превративший свою жизнь в литературную мистификацию. Беспредельно любимый женщинами эстет, аристократ, дуэлянт, циник, романтик. Пьющий вино из черепа девственницы, носящий ботинки из человеческой кожи. Всячески стирающий границы между поэзией и реальностью.

Автор романов, ставших известными всей Европе. Создатель термина «политика красоты» (за один этот термин он уже заслуживал памятника в центре Рима). Любитель восточной роскоши, распутных красавиц и собачьих бегов. Негодяй и аферист, чья репутация была более чем сомнительна. Главный декадент Европы начала XX века, который за свои скандальные театральные постановки был даже отлучен от церкви…

Но самое интересное началось во время второй мировой войны. Д’Аннунцио становится фронтовым корреспондентом итальянских газет, пишет свои репортажи в стихах. Патриотизм этих стихов настолько велик, что итальянский народ выучивает их наизусть. Вернувшись в Рим, поэт выступает перед публикой, демонстрируя непревзойденное ораторское искусство. Свои речи он произносит, облачившись в древнеримскую тогу. Именно тогда возродился жест легионеров. Аннунцио приветствовал своих слушателей этим жестом. Еще до Муссолини и Гитлера.

Вскоре Аннунцио становится капитаном действующей армии и снова едет на фронт. Воевать с Австро-Венгрией. На фронте теряет глаз, но после окончания войны, когда, казалось бы, любой заслуженный вояка мог бы уже успокоиться, он пишет: «Чувствую зловоние мирной жизни».

И жизнь как бы отвечает ему на это: в результате несправедливого, по мнению многих участников войны, послевоенного передела в городе Фиуме начинается восстание. Д’Аннунцио по собственной инициативе собирает отряд бывших однополчан, захватывает мятежный город и объявляет его Независимой Республикой. Так сложилось, что в армии этот военный поэт был в то время очень популярен. Поэтому правительственные войска, окружив город, целый год еще не вторгались в него, а многие даже перешли на сторону поэта.

Город-порт Фиуме становится самым странным государством в мире. Весь год он кормится пиратством и вообще являет собой удивительное зрелище: смесь диктатуры, анархии и отборного декадентства. Аннунцио написал конституцию в стихах, сделал министром иностранных дел поэта-анархиста Кохницкого, а министром культуры – композитора Артуро Тосканини. И объявил музыкальное образование — обязательным. Ну? Вы еще читаете? Читайте дальше! (далее…)

Хочу закинуть сюда ссылочку на огромный ресурс, посвященный конкретной поэзии. Конкретная поэзия (если кто не знает) – это течение в авангардном и поставангардном искусстве, корни которого лежат в русском футуризме, западном дадаизме и прочим лингвистическом экспериментаторстве.

«Конкретная поэзия не разделяет языки; она объединяет их; комбинирует их. И эта часть лингвистических задач делает конкретную поэзию первым интернациональным поэтическим движением», Макс Бенсе, 1965 год.

По сути конкретная поэзия и все, что из нее выходит — это язык в той степени своего развития, до которой бы он дошел сам по себе, когда бы перед ним не воздвигались постоянные преграды в виде норм и прочей ерундистики.

сейчас в эпоху интернетизации языка пан-лингвистические мечты становятся реальностью, и тем круче, что в Интернете есть такой ресурс. Некоммерческий до совершенства и свободный до разнообразия. Множество энтузиастов, которые коллекционируют всяческие проявления конкретной поэзии – от исторических и доисторических до новейших и самых непостижимых.

Ресурс называется UbuWeb, и тем, кто не знает английского или не представляет, с чего там начать, я дам для затравки несколько ссылок, а там уже как пойдет.

Во-первых, тут есть заумное онлайн-радио (более заумного и не найти)

Во-вторых, интересен сам по себе блок SOUND, где представлены в звуках, например, Тристан Тцара и русские футуристы (Хлебников, Бурлюк, Каменский, Крученых, Маяковский).

И можно для начала взорвать также киновидео-архив Ubu.

Продолжая тему американских президентов. Вот Барак Обама в период созревания. Травку курит?

отсюда

Фильм, который непременно стоит посмотреть всем читателям Перемен. Я не буду пока высказывать свое мнение. Скажу только, что он действительно впечатляет и позволяет задуматься. Мне интересно узнать ваше мнение.

(даже если первый Zeitgeist не видели, все равно будет интересно, фильм вполне независим от первого)

Можно в плохом качестве посмотреть на PEREMENY TV.

Можно скачать в хорошем качестве с Перемен (там, кстати, перевод несколько другой). Не знаю, сколько мы будем держать у нас на сервере этот файл, посмотрим. Но можно его выловить и в другом месте, там много вариантов.

Есть также возможность скачать с торрентов.

(далее…)

Греческие тинейджеры закидывают полицейских апельсинами. И оранжевый цвет этих апельсинов — единственное сходство нынешней греческой революции с оранжевой революцией Украины, эпизод которой я видел пару лет назад в Киеве. Ведь на территории бывшего СССР в принципе невозможна полноценная революция. И не будет возможна еще много-много лет.

Я горжусь греческой и вообще европейской молодежью (в последние дни к греческим манифестациям присоединились в Испании и других европейских странах). Они прекрасны в своем желании и в своем порыве хоть что-нибудь изменить. Пусть их сила, их энергия, их воля проявляется в хаосе и массовых поджогах и разрушениях, но она проявляется.

Не то у нас. В России даже если кто-то из молодого поколения и против чего-нибудь, даже если они недовольны, например, уебищными действиями Лужкова по сжиганию вредного мусора под носом у москвичей, или тем, что Путин дозволяет ввозить из Европы в Россию и тут закапывать радиоактивные отходы, или тем, что менты постоянно творят произвол… Или тем, что по телевизору все время показывают какую-то чушь… даже если кто-то у нас всем этим и недоволен, в лучшем случае они пробормочут себе под нос: «ну а что, все равно ведь ничего не измениться, если я буду выражать протест».

И то же самое на Украине, там власти вообще измываются над людьми, как хотят — в том смысле, что вообще забыли, что там вообще есть люди, кроме них самих… И то же самое в Белоруссии — недовольные будут молчать и точка. (Вот, к примеру, что пишет некий белорусский товарищ: «Я попробовал перенести эту ситуацию на нашу страну, и как мне всё же кажется что у нас вряд ли бы такое получилось. (…) Бля, и чего же у нас всё-так туго? 98% наших студентов вот хер бы вышло на улицу бороться за свои права…»)

И в России никто ни за какие права бороться не станет. Ну или почти никто. Почему так? Все просто. У нас не выросло и еще не скоро вырастет поколение свободных людей. Потому что все те, кому сейчас от 15 до 25, воспитаны теми, кто был рожден в СССР и привык молчать. Я имею в виду не только родителей. Но и наши убогие беспонтовые СМИ — журналы, например, телевидение, радио… Ну и жж, конечно…

Вот тут, в конце этого поста интересные ссылки по теме.

фото из двух греческих блогов: отсюда и отсюда. Ну и вот еще один, там есть кое-что по-английски…

В феврале 1904 года разгорелась русско-японская война, японский флот под командованием адмирала Того Хиеракиро атаковал российский дальневосточный флот. Эта война, по мнению многих, изменила глобальный баланс мировых сил.
Русско-японская война совпала с появлением рисованных почтовых открыток. Фотографы, художники, иллюстраторы, а также пропагандисты мгновенно уловили, что почтовые карточки — отличный инструмент для зарабатывания денег и влияния на массы.
Международное почтовое соглашение позволило открыткам циркулировать по всему миру, а их коллекционирование стало для многих мегаобожаемым хобби. И, разумеется, первые открытки были полны военной пропаганды. Японцы, как всегда, отличились и были первыми:

Например, вот целая подборка, посвященная военно-морским операциям в Японском море и исполненная японским дизайнером Саито Шошу, 1904-1905 годы.

А вот японские военные медсестры времен русско-японской войны. Героини Красного Креста, чьи изображения играли большую символическую роль, вдохновляя японских воинов: (далее…)

«От тебя за километр веет какой-то трагедией», — сказала она. В этот момент я и влюбился в нее. Береза, рябина, прекрасная милая голубоглазая воздушно-прозрачная бирюзово-летняя добрая ведьма… И звали ее Анабель, хотя была она русская.

Как ты сказала, от меня за километр… «Несет трагедией, или веет, не помню», — ответила она на следующий день. «Интересно, как пахнет твоя трагедия?». Моя трагедия… нет никакой трагедии, не будет и нет. «Наверно кровью и железом». Нет, так пахнет не трагедия, а автомобильная катастрофа. Если моя трагедия чем и пахнет, то кофе со сливками, яблочным соком, полем фиалок и немного осенними листьями. «Ну это не трагедия, а просто какая-то меланхолия». Вот она и есть, и никакой трагедии.

С удивлением прочитал новую статью Димы Мишенина на Переменах. Надо сказать, только истый фут-фетишист способен на такой подход к арту. Хотя, как пела группа Massive Attack: TOYS LIKE PEOPLE ANY BOYS LIKE.

Но все-таки Дима Мишенин любит бедного Заштопика четко как фут-фетишист. По-древнекитайски. Я вот о чем: в старом Китае существовала традиция, дошедшая до наших дней только в виде нескольких старых чернобелых фотоизображений и отдельных старушек с напрочь изуродованными ступнями ног. Традиция эта называется, если переводить дословно, ногообёртыванием (Foot binding).

Китайцы полагали, что в женщинах многое совсем не так, как должно быть. И любили природу корректировать ради достижения того, что они считали идеалом красоты. Как Дима Мишенин. Например, в раннем детстве всех приличных китайских девочек брали и обертывали им ноги туго, как только можно, специальными крепкими бинтами. Если девочка была вовремя «необёрнута», то она считалась непригодной к замужеству и даже ущербной. Необёрнутыми оставались только девочки из очень бедных семейств. И так продолжалось тысячу лет – до начала XX века.

Результатом ногообёртывания было то, что ступня растущей девочки постепенно деформировалась. И ее развязывали только после того, как девочка была готова к замужеству. Пальцы ног, сплющиваясь, приминались вперед, к ступне и вбок, пятка приобретала отчетливо прямоугольную форму и становилась похожей на каблук ботинка. По мнению китайцев, это было красиво. Назывались такие ножки «лотосовыми ножками» — lotus foot. (далее…)

В разделе ТРИПЫ — новый трип. Некоторые из этих фоток постоянные читатели уже видели раньше. В 2005 году они были опубликованы в одном из самых первых трипов Перемен. Но сейчас тот трип по техническим причинам перестал быть доступен, к тому же к нам попал новый текст о путешествии в Сомали. И мы сделали новый трип.

И, кстати, есть повод: 8 сентября начинается военно-морская операция Европы против сомалийских пиратов, которая, наверняка, скажется и на мирном населении. Впрочем, есть ли там мирное население? Я думаю, что нет. Судите сами:

Повстанческое движение на Севере Сомали началось еще в 1984 году (да и до того там было неспокойно). Потом с новой силой гражданская война охватила уже всю страну в начале 90-х. Описываемые в трипе события относятся к 2002 году.

А теперь посмотрите на этих подростков:

Это фотографии 2002 года. Сейчас этим парням уже по 20-22 года. Я думаю, ни у кого нет сомнений в том, чем они зарабатывают сейчас себе на пропитание. Парни росли среди оружия, в атмосфере страха и жестокости, постоянно имея перед глазами пример отцов — бандитов и партизан. У них не оставалось никакого выбора.

И так вот уже почти 40 лет в Сомали растут воины, впитывающие войну с молоком матери.

А теперь вопрос: могут ли Европа или Америка что-то изменить в данной ситуации? И если да, то как?

Я вижу только один ответ: перемены в таком обществе возможны только в случае тотального уничтожения всего мужского населения от 7 до 90 лет. Наверняка, этим и займется Европа в ближайшее время… Ведь если нет, то какой смысл в намеченной операции?

А вот, собственно, и сам трип.

P.S.: Автор всех фотографий — Антон Чурочкин. Если нужны контакты этого фотографа, обращайтесь.

… обычно, когда пишу, я взрослый. Это неправильно, но с этим почти невозможно ничего поделать… Так уж получилось, что взрослая часть моей личности научилась писать лучше всех. Но я учусь этому сопротивляться. Пока нет вибрации, нет дела. Пока нет вибрации, нет счастья. И идеальнее всего — вибрация близкая к БОГУ.

И потом, через несколько лет, перечитывая свои старые детские стихи, начинаешь понимать — «насколько же прекраснее я был тогда!» И когда мы воскликнем так все вместе, хором, невъебическим вселенским хором, прорывающим бездны, тогда и откроется выход на иную орбиту самости. А именно — на орбиту СуперЭго.

СуперЭго это вовсе не то же самое, что обычное наше, приглушенное мнительное эго… СуперЭго это ШАНТИ-ШАНТИ, модус безвременья, проверка на вшивость, белый свет (и нет в нем ничего тоталитарного и навязанного, все есть Он и все из Него).

И тогда, забывая о своем глубоком невежестве, ты заключаешь трансатлантический союз, тот самый союз, что замешен на горе и правде и отвечает только на вопросы типа «да?» или «нет?»

В этом физически никак не оправданном безумии открываются новые степени скрытых возможностей человечества, и ты резко начинаешь понимать, что вся твоя деятельность никуда не вела, а вот она на самом деле подлинная основа движения.

Интересно здесь, в частности, выглядит тезис о том, что… впрочем, да, оставим, наконец, этот блядский лекционно-рефератовый канон, выученный рукой когда-то в незапамятные уже совсем годы. И только закрыв глаза, представляя все самое лучшее и запредельное, когда-либо являвшееся тебе в том или ином виде и качестве, ты начинаешь воспарять, превращаться в дрессированную кобру Высшего Сознания, позволять лучникам сплошь и рядом превращаться в мишени.

То есть, пойми, в данный момент времени мое подсознание увлекают такие вот сдерживаемые сознанием мысли. И только через это можно понять, что подсознание — не вечно. Оно существует лишь в одной временной категории, в третьей. О которой, кстати, часто и весьма напрасно забывают. Называется она — безвременье. Параллельно которой существует такая важная категория мудрости, как неведение («я знаю, что я ничего не знаю», — сократ).

И вот эти две пиратские и никак матрицей и вселенной не защищенные категории (безвременье и неведение) долго еще потом будут хранить наши системные файлы после нашего полного (мера объема) и окончательного (мера времени) исчезновения (мера явленности, или в числовых существительных — мера наличия).

Впрочем, пора рассеять эти облака.

Когда на лестничной клетке раздается голос мирового лидера дадаистов Тристана Тцары, когда вы уверены, что там что-то есть, достойное вашего внимания, когда любая философско-политическая теория, будь то марксизм, империализм или теория группового секса — превращается в праздник и революцию, именно тогда расцветают в вашем космосе самые яркие звезды и предзнаменования. И вот именно тогда происходит очередной постиндустриальный скачок в вечноразвивающихся странах. Вы летите сквозь ледяной бездонный колодец своего ничем более не сдерживаемого любопытства в распахнутые врата огнеподобного счастья. И никто, конечно же, не решается остановить вас в эту секунду и напомнить о том, что вы забыли выпить чай после обеда. А ведь надо бы было, потому что теперь ваша жажда обернулась глобальной экологической катастрофой на всей территории гор вашего подсознания.

Есть только «да» и «нет» — остальное «неважно». Даже если кто-то уверен в обратном, каковая уверенность, безусловно, трактуется нашим Орденом как заблуждение и бесполезная иллюзия (настолько бесполезная, что ее энергию даже нельзя перенаправить на выполнение одной из важнейших задач — а важнейшими мы можем назвать только задачи, явленные в результате склонности к одному из важнейших ответов, т.е. к «да» и к «нет», к согласию или отрицанию, к позитиву или негативу, к гармонии или хаосу, белому или черному, ведь всё остальное — оттенки).

… не будем забывать, что это дадаисты и футуристы разбудили и инициировали вторую мировую войну — в их радениях вы можете за 10-12 лет уже услышать весь грохот, весь хаос, все катаклизмы великого всемирного умопомрачения, некий двойной аналог которого нам предстоит пережить в ближайшие годы. С мыслями и звуками надо быть осторожнее, воображаемое чаще всего воплощается рано или поздно в видимом и осязаемом мире.

и не лишнем будет учесть, что французское слово «dada» переводится как «конёк», «фишечка», «пунктик».

Лучезарные огни освещали электрическим блеском мокрый от прошедшего недавно дождя асфальт. Асфальт сверкал, на его черной блестящей поверхности переливались сине-фиолетовые блики. Мы вышли на улицу. В моей руке ее рука. “Ну как?”. Она ничего не ответила, только слегка пожала мою ладонь, давая понять, что не хочет ни о чем разговаривать. А я не хотел этого понимать, хотя, на самом деле, конечно же, понял. Но поскольку во мне тогда преобладало чувство гордости за свои способности (она испытала в этот вечер 11 оргазмов!), я не унимался. Любовное переутомление оттраханной девушки – одна из самых ярких эмоций в то время для меня. овердрайв, который автоматически переносится на его виновника. одно время этот овердрайв казался мне крайне сказочным явлением.
Хотя на самом деле настоящая сказка в отношениях начинается, конечно, совсем в другие мгновения, а именно, когда ты выходишь с ней на такой уровень взаимопонимания, что вы можете своей любовью в один миг изменить весь мир. Цветы, розовые облака, золотые звезды, светлые сны… Просыпаешься в тысячи комнатах сразу и осознаешь себя миром, вибрацией, за счет которой существует вселенная, сливаешься с линией горизонта.
Со временем беспорядочные связи уже затушили во мне и то, и другое чувства… И вместо них пришла желтая, пищащая на низких частотах тоска. Сейчас уже, впрочем, нет и этого. Сейчас вообще остался только какой-то вульгарный материализм. Трясина повседневности. Несмазанная (до скрежета доходящая) карта будня.

Хорошо помню мороженое за 60 копеек. Его продавали возле магазина, неподалеку от дома. Прямо на улице. Я всегда любил лето. И именно летом его продавали. На улице. Большая грузная и добрая женщина. Обычно мы с братом ходили к ней и торжественно вручали ей два рубля. Она открывала крышку своей стойки, и ее большая рука ныряла куда-то вглубь. Я скрещивал пальцы. Это было как лотерея. Но проигравших никогда не было. Мороженое всегда было вкусным. Это было мороженое в стаканчиках. Тогда оно мне казалось просто огромным. Большая канистра молока с ведрами сахара, застывшая в чудесном съедобном бассейне.
Мы всегда ходили по асфальту. А потом он сменялся бетонными плитами. А по бокам был забор. Мы всегда шли и трепались. Иногда мы бегали. Чтобы быстрее отдать по 60 копеек. И солнце тогда было цветным, а одуванчики напоминали марсианские цеппелины. А потом отдавали деньги. И взамен получали нечто большее. Эти безупречные стаканчики с застывшим молоком. Это было то, ради чего можно было потратить весь день, чтобы на следующий купить еще одну порцию мороженого. Ближе к обеду. Когда пожарче. Понимаете?

Наверное, кто-то еще помнит дуэт «Тату», который несколько лет назад стал популярен во всем мире в качестве этакого одиозного казуса – «две малолетние русские лесбиянки в белых трусиках поют подростковые бунтарские песенки под аккомпанемент задорного евро-попа». «Тату» особенно были популярны в США (где ханжеская мораль достигла апогея) и в Японии (где вообще любят маленьких розовощеких девочек). По большому счету это был физиологически-психологический успех, а не музыкальный. Умелое использование социальных психопатологий, ответственность за которое взял на себя тогдашний продюсер дуэта «Тату» (в прошлом детский психиатр) Иван Шаповалов.

О Шаповалове говорили как о человеке, который вывел российскую поп-музыку на мировой уровень. Нынче же – его почти совершенно забыли, потому что Иван слишком нелицеприятный человек, он совершенно не подчинялся никаким правилам шоу-бизнеса, да и не в шоу-бизнесе дело — он часто вел себя абсолютно по-хамски даже тогда, когда вполне честным было бы этого не делать…

В августе 2003 года на кухне офиса фирмы «Неформат» (в то время это была шаповаловская фирма, которая занималась продвижением проекта «Тату») я взял у Ивана интервью для журнала BRAVO (в котором я тогда работал главным редактором и где это интервью было частично тогда же и опубликовано). Интервью актуальности почти не утратило, потому что в нем есть несколько вещей на все времена. Например, про везение, про сущность успеха, про свободу и преступление…

Остается только удивляться, почему Ване при всех этих его столь, казалось бы, правильных взглядах на мир, в этом интервью высказанных, так и не удалось ничего сделать после проекта «Тату». По всей видимости, парень просто банально сторчался — хотя… конечно, употребление наркотиков это лишь следствие некой системной ошибки, прокравшейся в мировоззрение. Эта ошибка — нечто болезненное и извращенное, постепенно способствовавшее тому, что Шаповалов вскоре ушел в некий кокон, превратился в куколку, зависимую от своих установок в гораздо большей степени, чем от внешнего мира, с которым он постепенно и вовсе утратил связь. Так, по крайней мере, мне показалось, когда я встретил его примерно через пол года после этого интервью — общаться с ним уже было совсем невозможно.

Это интервью я считаю своего рода началом моего долгосрочного проекта «Вокзал». (далее…)

Если ты вдруг заявляешь, что тебе глубоко наплевать на происходящий вокруг глобальный кризис — тебя тут же высмеют, обзовут некомпетентным человеком и вообще дураком. Так ли?
Я каждый день выслушиваю от каждого из своих друзей тонну фактов, которые их беспокоят. Индекс Dow Jones упал на 300 пунктов. Фьючерсы на нефть упали до 67$. Скоро будут 90е. Всем пиздец. Очереди за колбасой. Крах. Паника.
Мне честно безразлично. Мне что-то надо сделать? Денег из банков я не забирал, акции не скупаю. Мне нужно пойти паниковать вместе со всеми?
У меня в банке, в шкафу с одеждой, лежит заначка — 60 т.р. Вот весь мой капитал. Вы скажете что скоро он превратится в пух и прах? Я вам отвечу что рано или поздно вы сами в него превратитесь вне зависимости от каких-либо обстоятельств.
Я предпочитаю с сигаретой, в гамаке, помечтать о цивилизациях, чье общество построено без участия экономики (и многих других вещей). Знакомый сотрудник одного банка заявил мне: «Общества без торгово-рыночных отношений, даже самых примитивных, не бывает». Я улыбнулся, ответил ему: «Всеобщее сумасшествие съело и твою фантазию.»

Не думаю, что стоит воспринимать все как истину. Для себя-то я точно определил – это нормально и про меня как есть. Просто хандра навалилась какая-то, всё же не просто так жить день изо дня…

Это ни технологичный рассказ и не литературная повесть, ни история из жизни, но про жизнь и мои мысли. Какие-то мрачные наверно, но ни лишенные подтекста. На самом деле, мне некому об этом говорить в моем нынешнем существовании, так сказать, издержки жизненной ситуации..

Хотя что-то подобное я рассказывал, будучи под кайфом, одной девушке, лежа в полумгле и куря ароматные сигареты после очередного акта любви (в тот случай я был в ударе), невинно играя ее волосами, закручивая их в спиральки. Я говорил, а она слушала, пыталась понять, задавала вопросы (сбивая меня с мысли) и явно не ожидала от меня такого, хотя чего вообще можно ожидать после 4 часов знакомства. После она сказала, что зря ты мне все это рассказываешь – я тебя не понимаю.. Я молча кивал головой, курил, а она одевалась, наигранно, как бы героиня черно-белого фильма, явно пыталась за что-то «зацепиться», как-то осадить меня, чтобы уйти победительницей, наверное.. хотя войны не было, была любовь, как обычно – мимолетная, страстная, жгучая в конце и томная поначалу..

Она стала говорить, а я вернулся к реальности, чтоб хоть как-то быть адекватным на тот момент, понимать слова и мысли. Она говорит, что все не так уж и хорошо, что «нет любви все же» и постоянства. Я ответил, что о постоянстве наверно еще рано думать, зачем обрекать себя на монофонию, когда можно пожить в «стерео».. Ее настроение менялось – она кидалась от описания последнего концерта Билана и поп-идолов, до всхлипов «меня не понимают».. я пояснил, что у нас нету «идолов» и «икон», что кто-то испортил воздух, а другому это бурно понравилось – вот и «культ». Это все шляпа какая-то.. Нет идолов. А Иконы – это иконы и не надо кощунства.. По поводу не понимают – спорная вещь.. кто не понимает? – Массы? Общество? Я им не верю. Никому из них и тем более всем вкупе.. Нет ничего более продажного, чем массовое мнение.. Факт. Оно бесконечно продажно, как и глупость.. которая просто «бесконечна».

Я предложил ей горячий шоколад – она удивленно спросила: «Откуда ты знаешь, что я его люблю?» Я загадочно улыбнулся и не ответил, подумав про себя: «Откуда, откуда.. вы все его любите.. этот шоколад». (далее…)