В апреле 2023 года состоялся литературный диспут в московском Книжном клубе «Достоевский». Тема разговора — «За чертополохом» и далее: дискурс воскрешения Романовых в русской литературе за последние 100 лет.
В дискуссии принимали участие:
• Василий Зубакин, прозаик, профессор, заведующий кафедрой возобновляемых источников энергии РГУ нефти и газа (НИУ) имени И.М. Губкина. Автор более 50 научных работ по вопросам экономики и прогнозирования энергетики. Автор романов «Жестяной пожарный» и «В тени трона» (издательство «Время»). Член Литературной академии премии «Большая книга».
• Алексей Колмогоров, писатель, сценарист, режиссёр. Лауреат профессиональных кинематографических премий. Автор романа «ОТМА. Спасение Романовых».
• Иван Родионов, литературный критик. Обладатель премий «Литблог» и «Гипертекст», член жюри Премии «Национальный бестселлер» и Премии им. Катаева. Автор литературно-критических сборников «сЧётчик» и «На дно, к звёздам».
• Марина Манукян, модератор встречи, педагог-лингвист (английский и французский языки), руководитель проектов, организатор культурных мероприятий. (далее…)
Татьяна Горичева. Пустыня растет. М.: Библио ТВ, 2023. 224 с.
Новая книга Татьяны Горичевой, небольшой том ее дневников последних лет. И мне кажется, что этот дневниковый стиль – оптимален для философии нашего века. Ведь не изобрести новую философскую систему, да и надо ли (надо, скорее, – работать с теми теориями, что есть, что могут помочь нам и как в этом таком сложном сегодня мире). Дневник – на острие откровения, на максимуме (само)познания. Он – это разговор, а где, как не в разговорах, проговаривается истинное, скрещиваются клинки мнений. Это – та максимальная свобода, где философическому дышится вольготнее всего.
Записи эти – обо всем. О, конечно, надвигавшейся тогда на страны тени от черных крыльев ковида. Татьяна Михайловна оказалась отрезана в Париже, где живет, от поездок в любимый Петербург. Ковид «закрыл» некогда бурлящий Париж, люди так охотно отказались от рукопожатий, объятий, общение заменили иконками Zoom’a. «Паника, фобии – отчего? Так не к лицу это празднику Парижа. И ясно, что люди боятся добровольно и охотно. Страх “любим”, это последняя форма “эротики”. А ведь этого желали многие: меньше потреблять, прекратить “круассанс” (рост производства и потребления)». И это становится для философа еще одним свидетельством того, как декларирующее на каждом углу свой гуманизм, открытость и прогрессивность человечество легко может стряхнуть все эти цивилизационные достижения (вспоминается Шаламов с его максимой о том, что всю цивилизованность легко вымывает пара недель голода, побоев и тяжкого рабского труда). (далее…)
Американская народная песня, написанная примерно в 1870 году, но известная нам в основном в надрывном исполнении Курта Кобейна и группы Nirvana. Про всех, кто потерялся в трех соснах и упорно продолжает теряться, словно находя в этом какое-то мазохистское удовольствие… И даже если этому упорству в страдании есть какие-то причины (явные или же скрытые, глубокие), оно, это упорство, точно не делает эту «девочку» счастливее и не добавляет ей ни красоты, ни даже аутентичности. В самом первом варианте, кстати, это была black girl, и в таком контексте страдание оправдывается расовой принадлежностью и всей этой американской кутерьмой с вывозом и порабощением негров. У Курта же Кобейна контекст уже явно совершенно иной — чисто эгоистическая тема – действительно MY girl.
— Девочка, милая, скажи мне, не лги мне,
где ты спала эту ночь?
— Спала я в трех соснах,
где солнце не светит,
я дрожала всю ночь напролет.
— Девочка, милая, куда же идешь ты?
— Туда, где ветер холодный,
к трем соснам, к трем соснам,
где солнце не светит,
и дрожу я всю ночь напролет.
*
Мой отец был рабочим
всего в миле отсюда,
и был он вчера убит.
Нашли его голову на железной дороге,
а тело его не нашли.
* Последний куплет добавлен народом позже, но тоже играет роль в этой истории, хотя на месте этих обстоятельств страдания могли бы быть любые другие.
один из первоисточников — в исполнении Leadbelly (которым и вдохновлялся Кобейн):
Руперт Спайра – современный учитель недвойственности из Великобритании. С раннего детства он проявлял живой интерес к глубинным вопросам человеческого сознания. Так, в семь лет он заявил матери, что считает мир «божьим сном». Знакомство в пятнадцатилетнем возрасте с поэзией Джалаладдина Руми усилило этот врожденный интерес, разгоревшийся еще сильнее после встречи Руперта с доктором Фрэнсисом Роулсом, который познакомил Спайру с классической системой Адвайты Веданты и мантра-медитацией.
В конце 1970-х годов (ему тогда еще не было и 20 лет) он присутствовал на последних собраниях Кришнамурти в Броквуд-парке и был глубоко впечатлен его интеллектуальной строгостью и смирением. В те же годы он изучал вращение Мевлеви, священный суфийский танец, а также начал изучать гончарное ремесло, обнаружив, что оно позволяет по-новому взглянуть на вопросы, возникшие при его встрече с недвойственным пониманием. (Впоследствии он стал известным художником по керамике, его работы есть во многих государственных и частных коллекциях, проходили выставки в разных странах.) (далее…)
НАЧАЛО ПУБЛИКАЦИИ РИБХУ ГИТЫ — ЗДЕСЬ. ПРЕДЫДУЩАЯ ГЛАВА — ЗДЕСЬ.
Глава Девятая
9.1
Слу́шай, Нида́га, наставле́ние ре́дкое
о то́м, кто зовё́тся «свобо́дным от те́ла».
То́т, кто не ду́мает о то́м, от чего́
он отрё́кся, зовё́тся «свобо́дным от те́ла»
9.2
Только Бра́хман, недви́жное Я́, Естество́
за преде́лами фо́рмы, Блаже́нство вне вре́мени,
сам в Себе́ пребыва́ющий, Тишина́ Абсолю́та,
во́т Он, «Свобо́дный от те́ла преде́лов».
9.3
Естество́ всех живу́́щих суще́ств, Суть все́го,
недви́жное Я́, от «свобо́ды» свобо́дное,
от «еди́нства» свобо́дное и́ от «свиде́тельства» —
во́т что «Свобо́дно от те́ла преде́лов».
6.2
Рибху́:
Мое́ омове́ние – Естество́,
омове́ние ве́чное, неизме́нное.
Во́т вели́кое омове́ние –
всегда́ быть уве́ренным: «Я́ только Бра́хман».
6.3
Чи́стый Бра́хман – во́т что есть Я́.
Вы́сшее бла́го – во́т что есть Я́.
Во́т вели́кое омове́ние –
всегда́ быть уве́ренным: «Я́ есть сам Бра́хман».
6.4
Только Зна́ние чистое – во́т что есть Я́.
Ли́шь Запреде́льное – во́т что есть Я́.
Чи́стый Поко́й – во́т что есть Я́.
Безупре́чность, и то́лько – во́т что есть Я́. (далее…)
Она не скупится на комплименты. Если кто-то хорошо поет под гитару, она обязательно скажет ему: «Вас очень приятно слушать. И вы большой молодец, что развиваете свои способности». Позже, когда мы покинем компанию, я спрошу: «А ты бы хотела хорошо петь?» «Нет», – ответит она. И добавит: «Совершенно не хочу».
В другой раз неожиданным образом окажется, что один из наших знакомых довольно профессионально танцует. И по завершении демонстрации хореографических способностей она непременно подойдет к человеку, чтобы сказать: «Вы отлично танцуете и блестяще владеете телом. Я была восхищена».
Некоторое время спустя, когда мы останемся одни, я «подловлю» ее вопросом: «А ты хотела бы так профессионально танцевать?» «Нет, пожалуй», – ответит она. И добавит: «Пожалуй, я зря сказала «пожалуй». Определенно не хотела бы».
Если кто-то выпускал книгу стихов и дарил нам и если стихи действительно были хорошие, она просила меня организовать встречу с этим человеком в кофейне, чтобы, поболтав за чашкой капучино на ничего не значащие темы, на прощанье сказать поэту: «Мне очень понравилось, как вы пишете. Вы талантливы и трогаете за душу». (далее…)
ПРЕДИСЛОВИЕ — ЗДЕСЬ. ГЛАВА ПЕРВАЯ — ЗДЕСЬ. ГЛАВА ВТОРАЯ — ЗДЕСЬ.
3.1 И́швара:
Все дела́ – это ми́ф. Все миры́ – это ми́ф.
Отноше́ния – ми́ф. Ситуа́ции – ми́ф.
Стра́х – тоже ми́ф. Контро́ль – это ми́ф.
Наслажде́ния – ми́ф. И все свя́зи – лишь ми́ф.
3.2
Ве́ды – лишь ми́ф. Все слова́ – это ми́ф.
Изрече́ния – ми́ф. Разнообра́зие – ми́ф.
Процвета́ние – ми́ф. Небеса́ – это ми́ф.
Луна́ – это ми́ф. И все ве́щи – лишь ми́ф.
3.3
Гу́ру – лишь ми́ф. И та́инства – ми́ф.
Доброде́тель – лишь ми́ф, поро́к – тоже ми́ф.
Все иера́рхии – ми́ф, достиже́ния – ми́ф.
Всё, что я́влено – ми́ф. Всё, что ска́зано – ми́ф.
3.4
Ве́ды, кни́ги, писа́ния, зна́ния,
все причи́ны и сле́дствия, Бо́г и миры́,
все стихи́и и су́щности, все́ существа́ –
это ми́ф, здесь сомне́ний не мо́жет быть. (далее…)
1.1
На гимала́йских верши́нах, в Кеда́ре
пытли́вые ри́ши Рибху́ посети́ли,
погруже́нного в поклоне́ние Ши́ве,
из мудре́йших мудре́йшего и́ отреше́нного,
в гирля́ндах рудра́кши и пе́пле свяще́нном.
Ри́ши к нему́ обрати́лись с проше́нием:
1.2 Ри́ши:
О, вели́кий сы́н рожде́нного в ло́тосе
бога Бра́хмы, ты́, получи́вший му́дрость
от Го́спода И́швары на горе́ Кайла́ше,
в фо́рме веди́ческих су́тр-наставле́ний!
1.3
Переда́й же тепе́рь это Зна́ние на́м,
чтобы мы́ смогли то́же о́свободи́ться,
пересе́чь океа́н самса́ры
и вы́йти из колеса́ страда́ния!
1.4 Су́та:
Рибху́ был ра́д слова́м этих ри́ши,
в созерца́ние сто́п вездесу́щего Го́спода
погруже́нных, и, взгляну́в на них с ми́лостью,
к собра́вшимся о́н обрати́лся та́к: (далее…)
Купить полную версию «Рибху Гиты» в электроннном или бумажном формате (мягкая обложка) можно . По вопросу приобретения книги в твердой обложке (шитый переплет) пишите на адрес admin@peremeny.ru
Из всех Гит, в которые я погружался, которые читал, «Рибху Гита» сейчас больше всего резонирует с тем, чем я делюсь. Я не знаю, где и как вы получите эти слова, но я считаю, что это высочайшие слова. Это говорит не личность. Вот в чем суть. В этих словах нет гордости или заявлений какой-то личности. Из неизреченного пространства говорит этот голос через тело и сознание, дабы провозгласить Всеохватность, Тотальность абсолютной Осознанности, которая есть наша фундаментальная Природа. Это не что-то такое, о чем можно вообразить: «Когда-нибудь я стану…» Нет, это «я» — уже нечто воображаемое. Только Брахман Реален. Брахман — это не имя Бога. Брахман — это Тотальность. Брахман — это Сознание Сознания. Только Брахман существует. «Ты», и «я», и «всё» — это Брахман, и только. Тот, кто распознаёт это в сердце, выходит за пределы поля ограничений и существует Вечно. Вечно чистый, блаженный, счастливый и свободный.
Муджи, из сатсанга
1.
«Рибху Гита» была одним из (всего лишь) восьми Писаний, рекомендованных к прочтению великим мудрецом Раманой Махарши. Остальные книги, кроме этих восьми, Рамана считал для самореализации бесполезными и даже вредными.
Почти каждый вечер Рамана Махарши и его преданные садились и посвящали несколько часов этой книге. Ученики по очереди читали шлока за шлокой, а Рамана отвечал на возникавшие у них по ходу чтения вопросы. По свидетельству преданных Раманы, ни одну книгу не читали в Раманашраме так много, как «Рибху Гиту».
«Изучение шастр само по себе – васана. Реализация возможна лишь в самадхи», — говорил Рамана. Но для «Рибху Гиты» делал исключение, утверждая, что даже если вы не понимаете ее стихов, они все равно делают свою работу: уже простого их слушания или чтения, даже без интеллектуального понимания, может быть достаточно, чтобы ввести вас в состояние, которое по силе и эффективности аналогично состоянию самадхи. Ведь в этой Гите – квинтэссенция всех Упанишад и духовных практик.
Рамана говорил, что «Рибху Гита» хороша, в частности, своей простотой. Для ее чтения и понимания, утверждал он, не требуется никакой высокообразованности и интеллектуальной подготовки в виде предварительного изучения других Писаний. Она говорит с Сознанием напрямую. Таков был и непосредственный опыт самого Раманы. Ведь «Рибху Гита» стала одной из первых книг, с которой он вошел в контакт после своей собственной реализации, когда еще не знал таких слов как «Брахман» или «Сознание». Он просто слушал, как ему зачитывали эту Гиту, и распознавал в услышанном свой собственный опыт. (далее…)
Как писать, мой друг, как писать, исходя из этой невозможности? И зачем писать? Неправильно, наверное, начинать с ответов, да их и нет. Тот, кто пишет, понимает. Но все же можно было бы ответить, как отвечали и раньше: писание — это особая форма жизни. Форма духа на письме. Как будто некто задается вопросом, почему он родился — со своим телом, своими родителями, в этом времени и с теми событиями, которые происходят в мире посредством него, рядом с ним или которые он воображает. И эта особая, письменная форма жизни хочет двинуться и дальше. Она задается вопросом, есть ли такое пространство, где она живет сама по себе и где останется жить, чтобы потом, когда исчезнет тот, кто спрашивает, она могла бы переселиться в других, чтобы продолжить свое вопрошание. Почему некто переживает, способен переживать? Условно это пространство можно, конечно, назвать литературой. И как здесь в очередной раз не вспомнить Малларме: «Мир существует, чтобы войти в книгу». Вот почему, когда писать становится невозможным, стоит снова обратиться к жизни. Прислушаться, приглядеться. Ведь она продолжается сама по себе. И ей, скорее всего, и не нужны никакие основания. (далее…)
Эта книга* представляет собой дайджест-анонс (сокращённый примерно вдвое текстовый корпус) первого тома Словаря культуры XXI века, ожидаемого к выходу в России весной 2021 года. Инициация предварительного (отдельного, но не самостоятельного) издания, поддержанная организационно нашими индийскими коллегами, стала коллективным жестом доброй воли, обусловленным желанием начать книжную серию Словаря-21 ещё в 2020 году. В году, чьё течение замутнено пандемией COVID-19 и опасными социально-политическими потрясениями в мире, — и чьи столь симпатичные парные цифры стали ещё до окончания года вызывать у значительной части населения Земли (или, выражаясь строже, — населения социальных сетей) если не тревогу и ужас, то отвращение. Можно назвать этот жест цифровой психотерапией).
Год был ужасен, но и крайне интересен при этом. (далее…)
16.1
Сы́н мой, ты можешь ско́лько угодно
чита́ть и цитировать свяще́нные тексты,
но пока не забу́дешь ты всё,
исцелён ты́ не бу́дешь по́лностью.
16.2
Образо́ван ты, у́м контролируешь,
наслаждаешься жи́знью, дела́ми…
Но твой у́м всё же жа́ждет поко́я,
избавле́нья от всех жела́ний.
16.3
Все страда́ют из-за уси́лий, —
кто спосо́бен поня́ть тако́е?
Зрелый у́м, лишь услы́шав об этом,
момента́льно нахо́дит покой.
16.4
И морга́ть-то Мастеру ле́нь,
но при э́том он и́стинно сча́стлив,
бесконе́чно лени́в и сча́стлив —
только о́н живёт без уси́лий.
16.5
Если у́м свобо́ден от па́рности,
вроде «э́то мне — да́, а то — не́т»,
то к заслу́гам, к бога́тству, к свобо́де
беспристра́стен стано́вишься ты́.
16.6
Отрече́нный бежи́т от веще́й,
а привя́занный — ими свя́зан.
Но мудре́ц пребывает вне э́того —
вне цепля́ния, вне избега́ния.
16.7
Но пока́ остаются жела́ния,
этот при́знак не́различе́ния,
в тебе бу́дут играть предпочте́ния,
эти ко́рни и ветви самса́ры.
16.8
В потака́ньи – жела́нья цвету́т,
в воздержа́ньи — жела́ния вя́нут.
Но мудре́ц свободен от крайностей.
Как дитя́ Он — просто живёт.
16.9
Тот, кто к ми́ру привязан, стреми́тся,
от страда́ний устав, мир поки́нуть.
Но совсе́м ни к чему не привя́занный
не страда́ет даже в миру́.
16.10
Тот, кто хо́чет дости́чь свобо́ды,
но счита́ет себя лишь те́лом,
поступа́ет совсем не му́дро,
он не йо́гин, а просто страда́лец.
16.11
Пу́сть твоим гуру бу́дет хоть Вишну,
а мо́жет быть Брахма, рождё́нный из лотоса,
а мо́жет быть даже сам Ши́ва, — нева́жно;
не забы́в обо всем, ты не бу́дешь Собой.
17.1
Кто откры́л в Себе вы́сшее Зна́ние,
тот вкуша́ет сладостность йо́ги.
Тем, что е́сть, он дово́лен, а у́м его чи́ст,
и Он ра́д остава́ться оди́н.
17.2
Никогда́ не быва́ет Зна́ющий
несчастли́вым, уны́лым в миру́ —
Он весь ми́р собо́й наполня́ет.
Есть лишь О́н, Он Еди́ный, Он Бра́хман.
17.3
Тот, кто Зна́ет блаже́нство И́стины,
к удово́льствиям чу́вств не тя́нется —
как слона́ не прельстят листья го́рького ни́ма,
потому́ что он лю́бит сла́дкое.
17.4
Редок то́т, кто прия́тное вовсе
повтори́ть не стремится, как ре́док и то́т,
в ком ути́хли попытки найти́ что-то но́вое,
пережи́ть новый чу́вственный о́пыт.
17.5
В этом ми́ре кто-то стреми́тся
получи́ть удовольствие, кто-то
лишь свобо́ды желает; Маха́тма же
ни того́ ни друго́го не и́щет.
17.6
Если у́м откры́т и свобо́ден,
ты ни и́щешь богатств, ни бежи́шь их,
одина́ков к рели́гии, по́хоти, во́ле,
не бои́ься жи́зни и сме́рти.
17.7
Не жела́ешь конца́ вселе́нной
и не про́тив её продолже́ния.
И всему́, что случа́ется в жи́зни,
благода́рен, и э́тим сча́стлив.
17.8
Преиспо́лнен Зна́нием И́стины,
ну а у́м – поглощё́н тишино́й.
Осяза́я, вкуша́я, и ви́дя,
и дыша́, и слы́ша, ты сча́стлив.
17.9
Океа́н мирско́го иссох,
от пристра́стий и стра́хов свобо́ден ты,
взгляд прозра́чен, чу́вства — в поко́е,
и от це́лей свобо́дны дела́.
17.10
Для Маха́тмы нет сна́ и я́ви,
ни закры́ты глаза́, ни откры́ты,
он повсю́ду свобо́ден и испо́лнен поко́я,
полноты́, что пои́стине Е́сть.
17.11
Кто свобо́ден, всегда́ живет Се́рдцем,
се́рдцем чи́ст Он всегда́ и везде ́
незави́сим в любо́й ситуа́ции
от страсте́й и усло́вностей мира.
17.12
Осяза́я, вкуша́я, и ви́дя, и слы́ша,
и дыша́, Великий душо́ю
вне уси́лий всегда́, вне слабостей,
Он – свобо́да; Он сам поко́й.
17.13
Не вини́т никого, не возно́сит,
ничего́ не даёт, не берёт, —
ни к чему́ не привя́зан совсем он,
Он свобо́ден и от свобо́ды.
17.14
Даже же́нщина, по́лная стра́сти,
даже сме́рть, стоя́щая ря́дом,
не нару́шат поко́й Вели́кого:
Он свобо́ден, и ум молчи́т.
17.15
Для Него́ что печа́ль, что ра́дость,
что прова́л, что успе́х — всё еди́но, —
что мужчи́на, что же́нщина, — зри́т
Он во всём лишь Одно́, незатро́нутый.
17.16
В нем нет го́рдости, нет сострада́ния,
нет жесто́кости, жа́лости не́т,
удивле́ния нет, огорче́ний –
от самса́ры избавлен Он по́лностью.
17.17
Ум свобо́дного не привя́зан:
удово́льствий не отверга́ет,
но не жа́ждет их. Принима́ет
он таки́м всё, какое е́сть.
17.18
Он к безмы́слию не стреми́тся,
без уси́лий у́м Его пу́ст;
вне «хоро́шего» Он и «плохо́го»,
пребыва́ет всегда Еди́ным.
17.19
Он от «я́» и «моё» свобо́ден,
и акти́вный — Он в по́лном поко́е.
Вне наме́рений Он и жела́ний,
знает то́чно, что не́т ничего́.
17.20
Его у́м раствори́лся в све́те,
не осталось мечта́ний и ску́ки,
никаки́х больше не́т сомне́ний;
с чем он сли́лся – назва́ть невозмо́жно.
18.1
Люби́ свое Я́, оно́ ведь блаже́нно,
оно То́, чей све́т, и поко́й, и я́сность
рассе́ивают неве́дение и́ пробужда́ют.
Пребыва́й всегда́ в свое́м Естестве́.
18.2
Покупа́я, копя́, наслажда́ясь веща́ми,
мно́жество мо́жно испыта́ть удово́льствий,
но в э́том нет сча́стья, оно́ лишь в одно́м:
всё оста́вить, всё бро́сить по́лностью.
18.3
Мо́жет ли бы́ть счастли́вым то се́рдце,
кото́рое вы́жжено жа́ром печа́ли
мни́мой нужды́ что-то де́лать?
Дождь поко́я его́ охлади́т.
18.4
Вселе́нная — э́то лишь мы́сль в Созна́нии,
нет того́, что ка́жется су́щим.
Но То́, что лежи́т в осно́ве вселе́нной,
исче́знуть не мо́жет, Оно́ всегда Е́сть.
18.5
Естество́ неизме́нно, Оно вездесу́ще,
вне изъя́нов Оно́ и совсе́м вне уси́лий,
от Него́ до тебя́ расстоя́ния не́т,
Оно́ — это ты́, но вне вре́мени.
18.6
Омраче́ния та́ют, миражи́ исчеза́ют —
Ты Себя́ распозна́л, Естество́!
И стано́вится я́сным твой вну́тренний взо́р,
и печа́лям прихо́дит коне́ц.
18.7
Естество́ свобо́дно изве́чно,
остально́е — плоды́ воображе́ния.
Зная это, мудре́ц танцу́ет,
как ребе́нок, чи́стый и ле́гкий.
18.8
Если знаешь: «Я́ – это Бра́хман,
а всё про́чее – просто мира́ж»,
от жела́ний тогда свобо́ден ты,
и от зна́ний, де́л и вопро́сов.
18.9
«Я́ есть То́», «Я не э́то всё́» —
размышле́ния все отпада́ют
для того́, кто позна́л: «Я́ есть всё»;
этот йо́г погружё́н в тишину́.
18.10
Если йо́гин сли́лся с поко́ем,
ни рассе́ян Он, ни сфокуси́рован,
ни уме́н особо, ни глу́п,
ни страда́ет, ни наслажда́ется.
18.11
Нищета́ или ра́й — для не́го всё еди́но,
получа́ть и теря́ть — ему́ всё ра́вно —
жить в безлю́дной глуши́ или в лю́дной столи́це…
От иде́й и усло́вностей йо́гин свобо́ден.
18.12
Он свобо́ден о́т ритуа́лов,
удово́льствий и́ли бога́тств,
различе́ний, со́-поставле́ний
вроде «сде́лал» и́ли «не сде́лал».
18.13
Йогин тот, что при жи́зни свобо́ден,
не име́ет пристра́стий в се́рдце,
О́н ничего́ никому́ не до́лжен,
просто е́сть Он, просто Он зде́сь.
18.14
«Заблужде́ния» где́ и «вселе́нная»,
«медита́ция» где и «свобо́да»
для того́, кто вели́к душо́ю?
Он за гра́нью всех представле́ний.
18.15
Если ви́дишь ты ми́р, то мо́жешь, конечно,
заявля́ть, будто он нереа́лен.
Но когда́ не оста́лось жела́ний,
даже видимый ми́р – это Су́ть.
18.16
Если ви́дел ты Го́спода Бо́га,
бу́дешь ду́мать: «Я́ — это О́н».
Но когда превзоше́л ты мышле́ние,
зна́ешь: есть лишь Оди́н, без второ́го.
18.17
Если скло́нен ты́ к отвлече́ньям,
попыта́ешься фо́кус взрасти́ть.
Но Маха́тму ничто́ не влече́т,
Он не ви́дит нехва́тки ни в че́м.
18.18
С виду мо́жет обы́чным каза́ться
и просты́м челове́ком, но не́т!
Он за гра́нью все́х медита́ций,
отвлече́ний и недоста́тков.
18.19
Его не́т и Он е́сть, и не зна́ет
Он жела́ний и устремле́ний,
Высший Ра́зум, вне де́йствий О́н,
хотя мо́жет каза́ться, что де́йствует.
18.20
Будь то в де́йствии или безде́йствии,
остаётся мудрец в поко́е.
Что должно́ быть испо́лнено – де́лает.
Несмотря́ ни на что́ – всегда сча́стлив.
18.21
Без привя́зок, жела́ний, стремле́ний
Он по жи́зни летит, словно ли́ст
в вихре ве́тра причи́н и сле́дствий,
соверше́нно свобо́дный от ни́х.
18.22
Кто поки́нул преде́лы самса́ры —
вне преде́лов гру́сти и ра́дости.
Его у́м прохла́ден и я́сен,
словно те́ла и не́т у него́.
18.23
Ничего́ устраня́ть Он не хо́чет,
не пита́ет нужды́ никако́й,
ведь повсю́ду в Себе́ Он нахо́дит
благода́тную я́сность поко́я.
18.24
Знай, приро́да пусто́го ума́
такова́, что всё́ в нём спонта́нно.
В своей я́сности про́ст он и му́др.
Что хула́, что хвала́ – всё равно́.
18.25
Он вне де́йствий, но де́йствует Он –
лишь как чи́стое Я́, не как те́ло.
Он и впря́мь свобо́ден от де́йствий,
что́ ни де́лал бы, О́н — поко́й.
18.26
Кто при жи́зни свобо́ден, не чу́вствует,
будто О́н соверша́ет де́йствия,
не безу́мец Он, просто Он сча́стлив,
даже в гуще самса́ры – блаже́н.
18.27
Утоми́вшись блужда́нием мы́слей,
наконе́ц раствори́лся в поко́е
позабы́л обо всём соверше́нно
и не слы́шит, не ви́дит, не ду́мает.
18.28
Он в «споко́йном уме́» не нужда́ется,
не бежи́т от волнений ми́ра,
избавле́нья не и́щет, Он ви́дит:
этот при́зрачный мир – только Бра́хман.
18.29
Кто себя́ воображает отде́льным,
всегда де́йствует – хоть отдыха́я.
Ты в поко́е всегда, даже действуя,
кто свобо́ден от мысли «я де́лаю».
18.30
Ум того́, кто свобо́ден, поко́ем встреча́ет
и прия́тное, и́ неприя́тности,
Он свобо́ден от де́йствий, жела́ний, сомне́ний,
неподви́жен Он, О́н сия́ет.
18.31
Предпочте́нья мудре́ц не пита́ет
к медита́ции или к дела́м.
Медита́ция про́сто прихо́дит спонта́нно,
как и де́йствия — са́ми собо́й.
18.32
Чуть об И́стине слы́шит неве́жда —
он совсе́м уж глу́пым стано́вится.
Но разу́мный, услы́шав об И́стине,
погружа́ется вну́трь, в поко́й.
18.33
Неве́жда поро́ю прилага́ет уси́лия
контроли́ровать у́м, чтоб оста́ться без мы́слей.
Но мудре́ц всегда́ остае́тся Собо́ю.
В недея́нии о́н. Как во сне́ без виде́ний.
18.34
Не нахо́дит покоя неве́жда
даже в о́тдыхе, что уж в дела́х…
А Маха́тма живёт Тем, что Е́сть,
и тем са́мым — с покоем еди́н.
18.35
Чистота́, соверше́нство, осо́знанность, я́сность,
непоро́чность, любо́вь — всё Ты́.
Не позна́ешь Ты этого в пра́ктиках,
Ты за гра́нью пра́ктик и ми́ра.
18.36
Стать свобо́дным неве́жда пыта́ется,
практику́я и у́м усмиря́я.
Не полу́чится так. Только ми́лостью
эта Джня́на-свобода оста́нется.
18.37
Хочет Бра́хмана ви́деть неве́жда,
хочет ста́ть им, но это глу́пость.
А мудре́ц ничего не хо́чет,
Он и та́к Парабра́хман, сам Бо́г.
18.38
Только глу́бже в самса́ру ко́рни
погружа́ет неве́жда, скоре́е
просветле́ньем стремясь овладе́ть.
А мудре́ц – все корни отсёк.
18.39
Чтоб поко́я дости́чь, неве́жда
усмиря́ть пыта́ется у́м.
А мудре́ц – еди́н с Тем, что Е́сть,
его у́м постоя́нно в поко́е.
18.40
Кто счита́ет реа́льностью ви́димость
и всё время смотрит вовне́,
от себя́, — как увидит себя́?
Мудрый ви́дит Себя́ лишь — Це́лое.
18.41
Ум пыта́ясь умо́м успоко́ить,
лишь себя́ же неве́жда наси́лует.
А мудре́ц – как Он есть – Он в ладу́
сам с Собо́й остае́тся Собо́ю.
18.42
Кто-то ве́рит: «ми́р существу́ет»,
кто-то ве́рит: «не́т ничего́».
Редко встре́тишь того, кто не ве́рит
ни во что́, просто я́сен и чист.
18.43
Много е́сть в уме́ заблуди́вшихся,
вообража́ющих Естество́,
но для ни́х не откры́лось Зна́ние,
и по жи́зни они несча́стливы.
18.44
Ум того́, кто и́щет свобо́ду,
нестаби́лен, и слаб, и зави́сим.
Ум того́, кто свобо́ден, — устойчив,
вне самса́ры, вне стра́сти, вне нужд́.
18.45
Если у́м развёрнут к веща́м,
значит стра́ха — не избежа́ть.
Этот стра́х — подтолкнет к прибе́жищу
обузда́нья ума́ и внима́ния.
18.46
Но когда́ от желаний свобо́ден ты, —
ты тот ле́в, увидев кото́рого,
слон жела́ний бежит, как ошпа́ренный,
или слу́жит ему послу́шливо.
18.47
Кто свобо́ден, свободы не и́щет,
тв́рд умо́м, от сомнений изба́влен.
Слыша, ви́дя и осяза́я,
обоня́я, вкуша́я, Он сча́стлив.
18.48
Лишь услы́шав хоть сло́во об Истине,
его у́м в поко́й погружа́ется,
равноду́шный ко все́м проявле́ниям –
в том числе́ к самому́ равноду́шию.
18.49
Если что́-то должно́ быть сде́лано,
Он без те́ни сомне́ний де́лает,
без иде́й «хорошо́ или пло́хо»,
как ребё́нок в своей простоте́.
18.50
Он еди́н с Тем, что Е́сть, Он сча́стлив,
Он еди́н с Тем, что Е́сть, Он свобо́ден,
Он еди́н с Тем, что Е́сть, за преде́лами
даже Е́стьности, даже свобо́ды.
18.51
Нет того́, кто бы де́йствовал, не́т
и того́, кто плоды́ пожина́л бы,
если Я-Естество́ распознано, —
все волне́нья ума́ просто га́снут.
18.52
Ты свобо́ден от все́х ухищре́ний,
Ты сия́ешь совсе́м без уси́лий.
А неве́жда – он по́лон жела́ний,
хоть и вы́строил ми́ну поко́я.
18.53
Незави́сим мудрец от конце́пций,
Его ра́зум не зна́ет грани́ц.
Может жи́ть с наслажде́ньем, игра́ючи,
или скры́ться от ми́ра в пеще́ре.
18.54
Если встре́тит мудре́ц царя́,
если встре́тит краса́вицу, дру́га,
или му́жа уче́ного встре́тит,
в сердце Он остаётся споко́ен.
18.55
Если де́ти, и вну́ки, и же́ны, и слу́ги
критику́ют Его, унижа́ют
и смею́тся, не уважа́ют,
Он не па́дает духом ничу́ть.
18.56
В удово́льствиях Он не и́щет дово́льства,
в боли О́н страда́ньем не свя́зан,
лишь тако́й же, как Он, спосо́бен
понима́ть состоя́нье тако́е.
18.57
«Нужно де́лать» – это самса́ра,
но за гранью мудре́ц, ведь О́н —
пустота́, недея́ние, я́сность,
неизме́нность, ниче́м не запя́тнанность.
18.58
Беспоко́ен неве́жда и су́етен,
даже е́сли ничем он не за́нят,
а мудре́ц не теря́ет поко́я,
даже если акти́вно де́йствует.
18.59
Даже в бу́дничной жи́зни – сча́стлив:
ест Он сча́стливо, спи́т Он сча́стливо,
ходит сча́стливо и́ говори́т,
и сиди́т, и стои́т. Прост и я́сен.
18.60
Кто позна́л приро́ду свою́,
не тако́в, как мирски́е страда́льцы.
Даже в што́рме собы́тий – споко́ен,
словно о́зера гла́дь, сия́ет.
18.61
У неве́жды и о́тдых в де́ло
превраща́ется, беспоко́я.
А у му́дрого да́же акти́вность
утвержда́ет его в поко́е.
18.62
Почему мы ви́дим неве́жду,
что жела́ет отречься? Он свя́зан!
А мудре́ц – без наде́жд на теле́сное,
в отрече́нии Он не нужда́ется.
18.63
Одержи́м неве́жда умо́м —
всегда́ ду́маньем или «не-ду́маньем».
А мудре́ц свобо́ден от э́того –
просто смо́трит, а ну́жно – так ду́мает.
18.64
Как дитя́ Он, совсем не привя́зан
ни к дея́ниям, ни к недея́нию.
Он вне чу́вства, будто хоть что́-то
Он вершит – соверше́нно Он чи́ст.
18.65
Благода́тен мудрец: Он Зна́ет
своё Я, от жела́ний свобо́дное.
Осяза́я, вкуша́я, дыша́,
слыша, ви́дя, — вне́ переме́н.
18.66
Где самса́ра? Где ли́ки её?
Где все пра́ктики и достиже́ния?
Ведь мудре́ц подо́бен простра́нству –
вне грани́ц-представле́ний всегда́.
18.68
Нужно ль мне́ повтори́ть? Маха́тма
знает И́стину и не и́щет
наслажде́ний мирских и свобо́ды.
Не привя́зан совсе́м ни к чему́.
18.69
Знает О́н: всё, что я́влено в ми́ре, —
от вели́кого и до изнача́льного –
просто и́гры имён-названий.
Остаётся лишь чи́стым ви́деньем.
18.70
Знает Он: это ми́р не-Е́сть,
всё, что ви́дится — ка́жимость только.
Остается в я́сном Созна́нии,
прозрева́ет То, что незри́мо.
18.71
Знает Он: «Я сия́ние чи́стое».
Знает Он нереа́льность всех фо́рм.
Где ему «отрешённость»? Где «пра́вила»?
Где «отка́з», где «ума́ равнове́сие»?
18.72
Где свобо́да и́ несвобо́да?
Где печа́ль или ра́дость для тех,
кто всегда́ вне грани́ц мате́рии
и сия́ет как све́т Бесконе́чности?
18.73
Сила ма́йи над ра́зумом вла́ствует,
пока И́стина не распо́знана.
Но позна́вший – теря́ет пристра́стия,
чувства «я́» и «моё», – и цветё́т.
18.74
Навсегда́ от скорби уше́дший,
вечный, Зна́ющий Естество́…
Где нау́ка ему? Где вселе́нная?
Где «я те́ло»? Где «те́ло — моё?»?
18.75
Только сла́бый умо́м отвлече́тся
от своих ухищре́ний и пра́ктик и́ —
он стано́вится ту́т же добы́чей жела́ний,
раздира́емый шумом ума́.
18.76
Даже слы́ша И́стины го́лос,
слабоу́мный не оставля́ет
за неве́денье цепкой хва́тки,
полон стра́сти даже во сне́.
18.77
Если Зна́ние вспы́хнуло, Ты́
от всех де́йствий освобождён –
Ты не де́лаешь, не говори́шь,
хотя мо́жет казаться ино́е.
18.78
Есть ли тьмао́, есть ли свео́т иль потео́ри
для тогоо́ мудрецао́, что всегдао́
остаео́тся Собоо́ю? Без страо́ха,
неизмео́нно, в любых обстояо́тельствах.
18.79
Нет ни «сто́йкости», ни «различе́ния»
ни «бесстра́шия» для мудреца́:
этот йо́гин вне все́х описа́ний —
Он не кто́-то с осо́быми сво́йствами.
18.80
Нет ни а́да Ему, ни ра́я,
нет свобо́ды, освобожде́нья,
всё, что ви́дит, всё – нереа́льно.
Что ещё говорить после э́того?
18.81
Не волну́ется о́ достиже́ниях,
не печа́лится о пораже́ниях.
Ум Его — сам поко́й воистину,
что напо́лнен некта́ром блаже́нства.
18.82
Беспристра́стный, Он не возно́сит
«мир-поко́й», а «зло́» не клянёт.
Одина́ков и в бо́ли, и в ра́дости,
знает то́чно: всё — хорошо́.
18.83
Он без не́нависти к самса́ре,
а Себя́ познавать ему не́зачем.
От восто́ргов и злобы свобо́ден Он.
Он не мёртвый, но не «живу́щий».
18.84
Он к семье́ не привязан, к «родны́м» и «люби́мым».
К удово́льствиям не устремле́н, равноду́шен.
Он о со́бственном теле не зна́ет забот.
Он живе́т без надежды – сияет.
18.85
Он дово́лен и сча́стлив всегда́ в своем се́рдце,
рад тому́, что прихо́дит, и э́тим живе́т;
путеше́ствует О́н, куда но́ги зано́сят,
спать ложи́тся Он та́м, где зака́т застае́т.
18.86
Пусть хоть за́мертво па́дает тело –
нету де́ла Махатме до э́того!
Он поко́ится в собственной Е́стьности,
Он забы́л о рождении-сме́рти.
18.87
Ни к чему́ не привя́зан, ниче́м не владе́ет,
вне дуа́льности Он и живёт, как захо́чет,
все сомне́ния в не́м разо́рваны в кло́чья.
Он всеце́ло испо́лнен Собо́й.
18.88
И свобо́ден мудре́ц от «я́» и «моё»,
всё еди́но – земля́, ка́мень, зо́лото –
для того мудреца́, в чьем се́рдце разру́блен
узел «я — те́ло». Он Бо́г.
18.89
С ке́м и с че́м сравни́шь ты того́,
кто свобо́ден в се́рдце свое́м
от жела́ний каки́х бы то ни́ было,
соверше́нно споко́ен и сча́стлив?
18.90
Знает всё — и однако не зна́ет,
видит всё — и одна́ко не ви́дит,
говори́т, но безмо́лвен при э́том,
от пристра́стий свободен. О́н Бо́г.
18.91
Бу́дь ты ца́рь, бу́дь ты ни́щий — в любо́м
проявле́нии ты́ превосхо́ден,
е́сли э́того ми́ра явле́ния
ты не де́лишь на «бла́го» и «вре́д».
18.92
Где «распу́тство» и «обузда́ние»,
«ложь» и «пра́вда» для чистого йо́гина,
если О́н воплощает и́скренность,
простоту́ и еди́нство с Е́стьностью?
18.93
Как пове́дать, что чу́вствует йо́гин,
от жела́ний свобо́дный, страда́ний
и наше́дший поко́й в Естестве́?
Да и кто́ спосо́бен поня́ть?
18.94
Даже в сне́ глубоком – не спи́т,
в сновиде́ниях – Он пробуждён,
непроя́влен и наяву́,
шаг за ша́гом Он ти́х и свя́т.
18.95
Мысли е́сть, но забо́т – никаки́х.
Чувства е́сть, но не́т затрудне́ний.
Не дура́к Он, но не в уме́.
Вроде «кто́-то», но вовсе не «кто́-то».
18.96
Он не кто́-то, кто сча́стлив-несча́стлив,
от чего́-то зави́сим-свобо́ден.
Он не и́щет свобо́ды, не зна́ет «свобо́ды»
Он не кто́-то, не э́то, не то́.
18.97
И рассе́янный, Он не рассе́ян,
а в сама́дхи — не «то́т, кто в сама́дхи»,
Он не глу́п, даже если глупи́т,
вне уче́ний, но мо́жет их знать.
18.98
Кто свобо́ден, тот остаётся
как Он е́сть, от де́л незави́симо.
не забо́тит его, что сде́лано
или что́ предстои́т еще сде́лать.
18.99
Когда хва́лят его, не мстит,
а руга́ют – не зли́тся, не гне́вается.
Жизни ра́д, но к не́й не привя́зан,
а лик сме́рти Его не страши́т.
18.100
Его у́м неподви́жен, ничего́ Он не и́щет.
Не скрыва́ется Он и толпы́ не бои́тся.
Всегда́ и повсю́ду, при любы́х обстоя́тельствах
остае́тся Он те́м же, Одни́м.
19.3
Про́шлое? Бу́дущее? Где́ всё э́то?
Где́ настоя́щее и́ даже ве́чность?
Где́ простра́нство, где́ бесконе́чность?
Я́ в чистом све́те своего́ Естества́!
19.4
Где́ Естество́? Есть ли не́-Естество́?
Где́ что-то до́брое и где́ что-то зло́е?
Где́ омраче́ния и я́сность ума́?
Я́ в чистом све́те своего́ Естества́!
19.5
Где́ чистый со́н и где́ сновиде́ния,
состоя́ние я́ви и́ пробуждё́нность?
Где́ запреде́льность и стра́х запреде́льности?
Я́ в чистом све́те своего́ Естества́!
19.6
Где́ «далеко́»? И «бли́зко» где́?
Где́ «внутри́»? И «снару́жи» где́?
Где́ большо́е и ма́лое где́?
Я́ в чистом све́те своего́ Естества́!
19.7
Где́ «моя жи́знь» и где́ «моя сме́рть»?
Где́ этот ми́р и его́ отноше́ния,
о́пыт еди́нства и о́пыт неве́дения?
Я́ в чистом све́те своего́ Естества́!
19.8
Не мо́жет быть ре́чи о ва́жных эта́пах,
не мо́жет быть ре́чи о «прихо́де к единству»,
не мо́жет быть ре́чи да́же о Зна́нии,
ведь Я́ остаю́сь Собо́й — Естество́м.
20.1
Где этот ми́р пяти элеме́нтов?
Где те́ло? Где у́м? Где о́рганы чу́вств?
Где́ пустота́ и где́ безнаде́жность?
Приро́да моя́ — сама́ чистота́.
20.2
Где святы́е Писа́ния, Себя́ познава́ние?
Где у́м, если не́т ничего в восприя́тии?
Отсу́тствие жа́жды, са́мо-доста́точность?
Е́сть только Я́, Оди́н без «второ́го».
20.3
Не́образо́ванность где́ и учёность?
Где «я́», или «э́то», и́ли «моё»?
Где́ свобо́да? Где́ несвобо́да?
Ве́дь Естество́ за преде́лами сво́йств.
20.4
Где ка́рма и́ли свобо́да от ка́рмы?
Свобо́да при жи́зни те́ла где
или свобо́да «посме́ртная», «по́лная»
для Того́, кто всегда́ вне разли́чий?
20.5
Где тот, кто де́йствует и́ наслажда́ется?
Где́ проявле́ние, и́счезнове́ние?
Где́ восприя́тие и́ все миры́?
Ведь Я́ непроя́вленный и́ неизме́нный.
20.6
Где́ этот ми́р и по́иск свобо́ды?
Где́ тот, кто Зна́ние обрета́ет?
Где несвобо́да или свобо́да?
Приро́да Моя́ соверше́нно недво́йственна.
20.7
Где́ творе́ние, где́ разруше́ние?
Где́ все це́ли и где́ достиже́ния,
духо́вные пра́ктики и́ их плоды́?
Приро́да Моя́ соверше́нно недво́йственна.
20.8
Где́ изуче́ние? Где́ измере́ние?
Где́ все гипо́тезы и и́х подтвержде́ния?
Где́ ну хоть что́-нибудь и́ли ничто́?
Е́сть лишь Осо́знанность вне простра́нства и вре́мени.
20.9
Где́ рассе́янность, где́ концентра́ция?
Где́ образо́ванность и́ли неве́жество?
Где́ все ра́дости и́ли печа́ли?
Я́ сам поко́й, действий не́т для Меня́.
20.10
Где́ относи́тельность, где́ абсолю́тность?
Где́ ограни́ченность, где́ запреде́льность?
Где́ страда́ние и́ где сча́стье?
Ведь не́т для Меня́ ни еди́ной мы́сли.
20.11
Где́ иллю́зия, где́ самса́ра?
Где дру́жба двои́х и́ли вражда́?
Где́ отде́льное «я́», где Бо́г?
Е́сть лишь Осо́знанность вне простра́нства и вре́мени.
20.12
Где́ акти́вность и где́ пасси́вность?
Где́ свобо́да и́ несвобо́да?
Ведь вне вре́мени Я́, вне де́йствий, —
Я всегда́ остаю́сь Собо́й.
20.13
Где́ все уче́ния, святы́е Писа́ния?
Где́ посвяще́ния, учени́к или гу́ру?
Где́ челове́ческой жи́зни смы́сл?
Ведь Я́ — бесконе́чность, еди́ный Ши́ва!
20.14
Где́ бытие́, где не́-бытие́?
Где́ еди́нство, где дво́йственность? Где́ все слова́?
Не́зачем мне́ говори́ть ни сло́ва,
ведь остаётся — ли́шь тишина́.
БУМАЖНАЯ КНИГА ПО САМОЙ НИЗКОЙ ЦЕНЕ НА ДАННЫЙ МОМЕНТ ДОСТУПНА НА АВИТО, ПО ССЫЛКЕ >>
Бумажная книга продается на других площадках, например, . Там же можно скачать и электронную книгу.
6.1
Я́ — безграни́чное простра́нство,
а проя́вленный мир — кувшин.
Зна́я это, ни отверга́ть,
ни принима́ть ничего не ну́жно.
6.2
Я́ — океан, а мно́гообра́зие
этого ми́ра во́лнам подо́бно.
Зна́я это, ни отверга́ть,
ни принима́ть ничего не ну́жно.
6.3
Я́ — перламу́тр, а весь ми́р — «серебро́»*,
блестя́щая ка́жимость, а не реа́льность.
Зна́я это, ни отверга́ть,
ни принима́ть ничего не ну́жно.
* Здесь имеется в виду не настоящее серебро, а иллюзия серебра, возникающая иногда при разглядывании перламутра. Источник иллюзорного мира майи (псевдо-серебра, «блестящей кажимости») — это Истинное Я. Оно здесь метафорически названо перламутром, т.к. именно перламутр в этой аналогии выступает как источник иллюзорного серебра. — Прим. пер.
6.4
Вои́стину, Я — во все́м живо́м,
и всё́ живо́е то́лько во Мне́.
Зна́я это, ни́ отверга́ть,
ни́ принима́ть ничего́ не ну́жно. (далее…)
Журнал "Перемены" в ВК >>
Вы можете поблагодарить редакторов Перемен >>