Я редко когда берусь перечитывать книги. Не только потому, что новых книг стопка почти с девятиэтажный дом, а потому что стоящих книг, которые действительно интересно перечитывать и перечитывать, находя все новое на уже истертых страницах, довольно мало (по сравнению с количеством книг на планете, конечно). А про кучу книг… так иногда получается с фильмами, выбираешь, выбираешь… скачаешь, промотаешь – удалишь. С книгой сложнее… если купил, долго выбирая, все равно прочитаешь.
Есть у меня любимые книги, которые стоят на полке на самых торжественных местах, смотришь на них и вспоминаешь, что испытывал, читая.
Никогда не думал, что стану перечитывать эту книгу.
Покупая новые книги, заказывая их в интернете, делаю выбор так… не останавливаю внимания на бестселлерах (беру только если они действительно чем-то меня заинтересовали) а лезу в самые глубины поиска, выискивая жемчужины – то, что пропустил во многие предыдущие разы.
Тогда я заказал бестселлер. Не знаю, чем он меня заинтриговал… рецензиями ли, чем-то другим… тем ли, что я неравнодушен к ужастикам и все ищу что-нибудь достойное? Потому ли, что из кинофильмов этого жанра в последнее время совсем ничего не радует, а некоторые вещи Стивена Кинга и, конечно, Старобинец с ее муравьями и, кстати, тоже цифрами, в моих глазах пока никто не превзошел? Просто, видимо, я мало читаю такой жанр, все больше отдаваясь драмам, на крайний случай, фантастике.
Речь о книге Игоря Лесева «23».
(далее…)

Кого-то для этой участи выбирает жизнь, а кто-то сам выбирает жизнь с такой участью.

О детях из неблагополучных семей, беспризорниках, сиротах, малолетних уголовниках говорить довольно сложно. Потому как все эти понятия плавно перетекают из одного в другое по низрастающей (странное, конечно, слово, но именно оно подходит, позже объясню почему). Ключевое же понятие — то, что стоит в самом начале, обозначает слово ребенок. Чей-то сын, чья-то дочь, чей-то внук, чья-то внучка. Маленький человек, который открыл глаза, посмотрел на этот мир, еще не зная какие проблемы и неприятности тот ему приготовил.
И понеслось… (далее…)

Короткая заметка об афоризме…

«От любви до ненависти один шаг – прости
Мы с тобой как два края одной пропасти
Брось на ветер мои слезы страдания – не спасти
Я же знаю, тебе очень хочется — отомсти…»

Cуществует много притч о любви и ненависти. Сколько времени самым старым из них, никто не знает точно. И по сей день люди выдают какие-то умные фразы, которые в дальнейшем остаются на слуху, становятся афоризмами, теперь именными. Такой-то такой-то сказал… А то, что с давних времен передается из уст в уста трудно присвоить, потому что об этом говорили еще пра… пра… пра… и так далее… бабушки и дедушки. Называть это можно как угодно: народная мудрость, притча… История, которая имеет в себе такую основу и истину, что работает в нашей жизни, работала в жизни предков и будет иметь место в жизни тех, кто останется жить после нас.
Так вот хочу сейчас рассказать о том афоризме, который запомнился мне за мою жизнь больше всего — «От любви до ненависти два шага…»
Никто из вас не задумывался — почему именно два?
Если и задумывались, то к какому выводу вы пришли?
Сколько людей, столько и мнений.
Вот самые распространенные мнения по этому поводу:
1) Их два, потому что одного мало.
2) Не правда. Афоризм бред. Было бы правильнее по-другому. От дружбы до любви один шаг, от любви до ненависти тоже один шаг, тогда от дружбы до ненависти два шага. Так?
3) Кто-то сравнивает два шага с двумя словами — «ненавижу тебя».
4) «Поворот на 180 градусов, она направо, я налево…»
5) Человек любит не любимого, а тот идеал, который себе  придумал, а вот реального человека он ненавидит за то, что тот не соответствует идеалу.

Вроде бы достаточно, для того, чтобы подумать… Ведь, в каждой ситуации все по-разному. И в каждом из этих мнений есть доля правды. Так неужели этот афоризм, который прошел через время, повторяют бездумно, неужели он не является той самой истиной?

Но имеют место и такие строки:
«От дружбы до ненависти один шаг.
От любви до ненависти два шага.
От света до тьмы неделя пути.
От жизни до смерти дорога длиною во всю жизнь.»

Так в чем же загадка этих двух шагов от любви до ненависти, в чем они заключаются?
Разгадка проста.
Один шаг — это шаг того, который делает тот человек, которого любишь… шаг, который заставляет тебя ненавидеть, а не любить.
Второй шаг — это собственно сама твоя ненависть. Поддался, стал ненавидеть — сделал второй шаг.

Мы, наконец, получили право на публикацию в интернете (и за его пределами) третьей части романа “Побег”! После долгих, иной раз превращавшихся в почти что детективную историю, переговоров с автором, в ходе которых Глебу Давыдову даже пришлось слетать в Гонолулу (напомню, Суламиф Мендельсон сейчас живет на гавайском острове Oahu, и весьма далек от мирской суеты, по крайней мере московской)…

Итак, третья часть «Побега»… В ней герой отказывается от главенствовавшей в первых двух частях затеи произвольно решать, где сон, а где явь, что является бредом, а что реальностью. И тут с ним начинают происходить вещи, еще более интересные, чем прежде.

Цитата:

Возьмите вот хоть мой волюнтаризм, попытку мою произвольно решать, где сон, а где явь. Она, эта попытка, как видите, ни к чему хорошему не привела — мои волевые решения были таким же сном, как и все остальное. Сном в оболочке сна, внутри которой снилось. Безумным Декартовым мнением (лучше сказать: самомнением), что бог не обманщик.

Начало первой части — здесь. Начало части третьей — здесь.

Сейчас идет широкая рекламная кампания изданной недавно на русском языке книги режиссера Дэвида Линча «Поймать большую рыбу. Медитация, осознанность и творчество». Книжка стоит 340 рублей. На самом деле, не ведитесь. Цена нереально завышена. По сути это размазанная на 280 страниц за счет огромного шрифта и большущих полей, слабо переведенная (или просто халтурно отредактированная — я не разбираюсь в этих тонкостях) статья, в которой безумный Дэвид советует, как медитировать, для чего и как к этому относится. Максимум, как это можно назвать — «Брошюра». Но ничуть не книга.. Прочитать ее, конечно, можно на досуге. Там мой друг Дэвид высказывает несколько правильных идей насчет того, что такое идеи, сознание, кинематограф. Но лучше скачайте книжицу в сети. Вот тут есть, к примеру (если сотрут, пишите мне в комменты, есть еще варианты):

скачать «Поймать большую рыбу. Медитация, осознанность и творчество»

А вот для затравки интересная цитата. Про идеи:

Мелкая рыбешка плавает на поверхности, но чем глубже вода, тем рыба крупнее. Если вы будете расширять свое сознание (а это и есть тот водоем, в котором вы рыбачите), вам, может быть, удастся поймать крупную рыбу.
Это происходит так: внутри каждого человека находится океан чистого пульсирующего сознания. В тот момент, когда вы, медитируя, проникаете в его пространство, происходит трансцендентный переход, и вы погружаетесь в этот океан. Вы купаетесь в нем и пребываете в состоянии полного блаженства. Ваше естество пульсирует вместе с ним. Состояние осознанности усиливает это блаженство, расширяет его, и оно начинает расти и наполнять вас.
Если ваше сознание подобно мячику для гольфа, из любой книги вы возьмете мыслей не больше этого мячика, а глядя в окно — увидите мир точно с такой же мячик. Вы просыпаетесь и проживаете этот день, включаясь в жизнь через этот мячик, и радость, испытанная вами, также помещается в него.
Но если вы расширите сознание, тогда и книгу вы поймете лучше, и, выглядывая из окна, вы увидите больше. Проснувшись утром, вы будете бодрее, а каждый проживаемый вами день принесет вам больше счастья.
Идеи ловятся на глубине. По сути творчество — это поток. Благодаря ему жизнь становится похожей на удивительную игру.

Вот этот отрывок разнесен на две страницы издания… Ну и дальше все в таком же духе.

По реке плывут бревна с голубыми лентами. Вчера для Ольги погасло солнце. Я вижу слезы. Вот капля скатилась по щеке, Ольга вытирает слезу рукой. Сперва ушел… потом радуга души, а после сон топтался где-то рядом, боясь черной травы, обвивающей голову Ивы-Ольги, не худа она, но грациозна.
Идущий по мысли высокой, и видящий свет, эту выдоха мысль солил, что странно. Следующую яму не стали переходить, оба перепрыгнули в миг и оказались у мысли снова. Ольге приснился сон: дорога, по которой идет зеленый человек с яблоней в руке и лопатой.
Иглу не заметит и наступит, а боль оставляет свой след, забывает со временем камней, но вспомним, болит опять рана.

Чувство уходящего времени — ничто по сравнению с горизонтом, на котором меня ждет точка в конце этого времени. Сон ведь тоже отнимает время, но без него нельзя. Так и растраченное, по мнению других, время тоже имеет свое место, которое никогда не исчезнет.
Мне надоело бремя моего совершенства, я принял форму бесформенного человеческого тела и маразматически деградирую. Но когда я вернусь к началу, откроется все, что только есть в наличие.
Переход от меня ко всему начался…

Желтый свет фонарей придает оттенок своего я улице. В огромных витринах отражается противоположная сторона тротуара. Шелест листьев, дрожащих от ветра. Трамвай, проезжающий со звоном, выставляет на показ своих пассажиров, как бы гордится ими, и это кажется красивым. Я, словно в нетерпении, разгуливаю между прохожими, и мне это доставляет ощущение независимости. Каждый торопится своим делам.
Под землей люди.
На земле люди.
Я — человек. Это материально. Основания реальны. Моя жизнь – это искусство. Все, что я делаю, имеет всемирное значение. Нет ничего, чего бы я не мог придумать. Все движется. Трамвай движется, но любое движение должно иметь основу, по которой тело или объект движется, перемещается, а значит есть нечто большее, чем земля и трамвай, и по большому счету, все стоит.
Неопределенность мыслей. Неопределенность желаний… Хаос, происходящий во всем этом. Но это красиво…

Фрески серых, печально-размытых облаков на эффектно темно-синем небосводе вдыхали невидимый пар, исходивший от множества спешащих, стоящих, остановившихся людей. Некоторые из них источали больше тепла, тем самым привлекая к себе остальных. Тысячи огней зажигались и гасли, их призыв доносился до мозга, как впрочем и звуки из логично выстроенной окружающей среды обитания большинства людей, в тот момент находившихся рядом или нет. Я стоял или смотрел на все это, а может быть просто задумывался о происходящем, желая при этом использовать все это, чтобы выжить.

Автобус очарователен. Он останавливается именно там, где я его жду. Меня тяготила… Да нет. Мне нравилось. Я чувствовал гармонию с этим миром. Он так очевиден, прост, доступен и понятен в тот момент. Сейчас мое мировоззрение стоит твердо на ногах, я (Alex) тоже стою твердо на ногах и смотрю на все это. Машины — как припаркованные, так и ведомые кем-то — являются неотъемлемой частью мира. Я такая же часть, но большая, чем могу себе представить. Даже самое ужасное место в моем сознании, кошмарнейший отдел моего подсознания (хотя я считаю, что подсознание это самая органичная система и вместе с тем считаю эпитет «кошмарнейший» просто игрой на публику)… в этом всем есть определенная радость, радость жизни, которую я никогда не смогу открыть иначе (как говорил З.Фрейд, осознать значит решить) станет скучно. Всё.

Есть так же черты легкой влюбленности, которая загадочна и недоступна пониманию.

Бесконечный ряд людей, которые снуют каждый со своим маленьким мирком кто куда на сером асфальте с окурками, истоптанными ими же, банки с уже слезшей краской, в общем, мусор, но все это обставлено мусорными ящиками разных цветов, бесконечный ряд магазинчиков, размером не больше, чем трос. Человек, обнявшись, замерзает во льду. Какая-то дымка неизвестного свойства, пахнущая примесью еще чего-то к чему-то. В общем, Дым собственной персоной.

Именно здесь можно застигнуть сейчас. Да-да, собственно, это и есть место, в котором его можно застигнуть. Если он вам нужен, то ищите его там. В конце концов, образ его вы не спутаете ни с чем.

Речь, как вы, я надеюсь, уже догадались, идет о мире, о мире образов. То есть о вашем представлении о мире. Даже если вы будете настолько смелы, что скажете: «Это не мое представление о мире», вы ошибетесь.

Он всегда говорил жестокие вещи.
Если затаить дыхание, то время останавливается, и это не правда.
Сапоги ему очищали кухонной тряпкой.
Последние слова будут сказаны совсем шепотом. Нет, нет, только во сне может быть такая сладкая, такая чувственная близость. Ревность созревшего самца. Было шесть часов вечера. Так случилось после самоубийства.

Голова в этот же миг показалась ему сказкой, молчаливой, но к которой нужно чутко прислушиваться сквозь дремоту обыденности.
Женщина в белом на свалке.

1/ Метро — это ад
2/ Нет ничего ужаснее людей, жмущихся друг к другу.
3/ Когда ты спускаешься по эскалатору вниз, становится жарче и жарче.
4/ Линия смерти прочерчена вдоль платформы.
5/ И машины, поглощающие людей, это пик уродства и дисгармонии.
6/ Вряд ли найдется выход сегодня, но, впрочем, кто-то уходит оттуда не взволновавшись.
7/ Эти люди святы, они не любят толпу, потому что толпа наказывает сама себя.
8/ Они только с наступлением ночи спускаются в ад для того, чтобы узнать, как еще меньше видеть людей.
9/ Но так было не всегда, раньше не было ада и не было людей.
10/ Люди появились, создали себе ад и научили создавать своих детей.
11/ Способов для этого придумано и использовано немало.
12/ Но все-таки это развлечение человечество придумало из-за скуки и для установления добра.
13/ Книги развращают нравы, и большего не стоит желать, иначе будет скучно, и погибнет все человечество.
14/ Ведь это и есть красота, которая спасет мир.
15/ Гармония всегда мертва. Совершенными люди никогда не рождаются.
16/ Но рождаются противоречия, в которых добро и зло едины.
17/ Люди называют их гениями, а гениям нет никакой разницы между черным и белым, цель и главное для них – счастие.
18/ Потому-то они и страдают от бесцельного стада.
19/ Даже Христос это знал, потому и стал самим собой.
20/ Он распял себя на символе вечного уродства – кресте.
21/ Крест – это человеческое лицо, которое, к счастью, несовершенно. Поэтому Христос и пострадал: он предал самого себя.
22/ Не зная элементарных вещей.
23/ Он думал, что идеален, а вернее универсален, и примерял свои речи в первую очередь на самом себе, а он был хуже других.
24/ Страдания несет религия, она заставляет лениться и не думать, слепо верить, а потому и мрачна и слезлива и, в конце концов, надоест.
25/ Но совершенно прост мир, в котором есть и ад, и рай.
26/ В виде магнитного поля этот мир, но правила мелочей извращены и игра неоднозначна.
27/ Судьба это не путь, это шанс, данный один раз, иначе это перестанет быть игрой и станет смыслом, а суть находится глубже.
28/ В недрах есть то, чего боятся и перед чем благоговеют, любят и превозносят в мыслях.
29/ Но конец, которого следует ждать по общей логике, не случится никогда.
30/ Только фигуры встанут по-другому, а суть останется та же.
31/ И всегда начало игры это рассвет, а конец – сумерки, середина это белый свет.
32/ Выиграть можно и выигрывают все, кто не играет, а остальные это основа.
33/ Переходы, которые проходят сквозь метро, связывают новое, и мы рождаемся.
34/ Эта круговерть и есть кольцо, в котором мы едем и думаем, что едем в метро.

Окна поезда, несущегося вдаль — это часть меня. Я могу быть внутри них. Человек, смотрящий на меня через стекло, пропускает меня сквозь него.

Мне нравится отлучаться от солнца, я его луч, потому что во мне часть солнца: его тепло и холод, его свет и тьма. Это не маразм, это часть мира. Возможно, скоро она исчезнет, но не в этом смысл. Давно, недавно, или наоборот… Я еду поезде потому, что он может раскрыть свою пасть и впустить меня. Я не один здесь. Но думаю об этом именно так только я, и даже мое отражение в окнах не делает этого в точности, как я. Сбивая логику, можно породить новую культуру. Логика бессмысленна, потому что имеет смыел, но пытается его найти. Пусть поймет каждый сам.

Наличие чего-то в большом количестве доказывает неоправданность количества – если этого много, оно бесполезно. Одна поправка может, впрочем, разрушить идею абсурда. Но абсурд становится логикой, т.к. это все форма, форма есть содержание содержимого в форме. Хорошее одно. Плохое одно. А если этого много, то это необязательно. Чем меньше, тем разумнее количество. Но масса этого не хочет, так как сила примитива является началом массы и многочисленности, а значит, не держится все, что дальше, пытаясь сделать подобное, называет себя двойкой… или тройкой и т. д. Уникальность возможна, но она, став уникальной, теряет привлекательность — так было всегда, так есть и будет. Это все необходимо, это банально, но банальность — это главная черта, вокруг которой строится или развивается все остальное. Человек, задумавшийся о банальности, хочет быть единицей, но не может стать ей, т.к. он — человек. Все действия, направленные куда-либо, приводят в исходную точку. Так человек, живший для того, чтобы построить дом, умирая, превращается в прах, разлагается, отдает все живое в нем в пищу другим живым организмам.

Меня никогда не поражал тот факт, что меня ничто не поражает.
И почему-то меня называли за это придурком или тормозом.
Но ведь я-то понимал, что я всех их поражаю своей поразительностью.
В итоге своих собственных умозаключений я понял, что мне нужно делать.
Сперва я попробовал поразить сам себя.
К счастью, ничего у меня не вышло, но это нисколько не повлияло на меня. Однажды я взял ружье и выстрелил из него.

— Ну и что теперь? — спросил я сам у себя.

— Ты мудак, — сказала мне мать после моих похорон, смотря на фотографию моего отца.

Я лежал в гробу, мне было все равно, где лежать, и в этом я не находил ничего поразительного.

Шли годы, а я все оставался таким же придурком или тормозом.
После моей смерти обо мне говорили, что я поразительный человек.
Когда я понял, что обо мне вспоминают, я умозаключил, что действительно я придурок и тормоз, потому что покончил с собой, и так и не поразил себя так, как поражал других.
После этого меня забыли.